– И вот объясни мне, как при этом при всем у тебя хватило наглости обхамить Глеба Игоревича?

– Кого? – Ну я же в «первый» раз, я же ничего «не знаю». А еще злюсь, честно говоря.

Марина закатила глаза и отстранилась.

– Ты что, не знаешь, на кого наехала?

– Нет. – Ну вру, а что поделать?

Женщина тихо застонала и указала на соседний стол.

– Твое рабочее место. Осваивайся.

То есть меня признали безнадежной? Ну ладно… В любом случае, распространяться о том, что знания, которые достались в процессе смещения реальности, не только не исчезли, но и утрамбовались, я не собиралась.

Мое поступление в отдел с Мариной согласовать не потрудились, зато учетные записи и нужные допуски уже сделали. На мониторе красовался розовый стикер с логином-паролем к системе, а в почтовом ящике ждало сообщение от начальника IT-отдела – как, чего, куда.

Присмотревшись к логинам и адресу корпоративной электронки, не могла не улыбнуться – совпадение с прежними, теми, что в подстроенной реальности были, полное. Пустячок, а приятно. Как будто домой вернулась.

А вот кабинет и коллеги не радовали. Кабинет – чужой, непривычный, а соратники по цеху излишне любопытны. Даже те двое, что только числятся в ООО «С.К.Р.», а в действительности занимаются сбором и анализом информации другого порядка, как на цирковую мартышку глядят.

Повинуясь желанию начальства, посмотрела должностные инструкции и содержимое папки «Рыбы отчетов». Потом позвонила маме, которая мое решение уйти из «Шерри-кат» восприняла очень нервно и вообще переживала. А едва закончила говорить и отложила мобильный, случилось оно – явление хмурого зеленоглазого инкуба.

И вот странность – раньше, ну в той самой реальности, на Глеба реагировали достаточно спокойно. Да и сам не создавал впечатления эдакого обитателя горы Олимп, который до общения с простыми смертными именно снисходит. Там, в подстроенном мире, все было проще, без завихрений, а тут… Лица моих новоявленных коллег вытянулись, глаза округлились, спины распрямились, а пальцы задрожали. Даже те двое особенных побледнели, словно самого дьявола увидели.

Где-то на грани сознания вспыхнула мысль – Глеб Игоревич впервые почтил этот кабинет своим присутствием. Более того, он вообще никогда ни к кому не ходит. Но осознать и додумать не успела, потому что зеленоглазая гора молча пересекла кабинет и остановилась у моего стола.

Сдержать счастливую улыбку было сложно, пришлось кусать щеки и воображать, будто стою под ледяным водопадом. Глеб о водопадах точно не думал, радоваться при виде меня тоже не собирался.

– Кристина Анатольевна, вы уже освоились? – Очень тихий, очень ровный вопрос.

– Можно просто Крис, – ответила я, воображая уже не водопад, а ледяную прорубь.

– Значит, освоились, – заключил шеф. – В таком случае, будьте добры…

На мой стол легла золотистая флешка, а Глеб Игоревич развернулся и уверенно направился к выходу. Очень хотелось окликнуть, но атмосфера в кабинете и без того нервной была, так что пришлось промолчать. Исключительно из сострадания к коллегам.

– Смертница, – проронил парень в розовой рубашке.

Остальные мнение явно разделяли, но выступать не стали. Даже Марина, у которой столь бесцеремонно одолжили ассистентку, смолчала. Я же пихнула флешку в разъем и погрузилась в изучение задания.

Ситуация, сказать по правде, была знакомой – ну по той, прошлой реальности. На русский язык задание переводилось как «сделай то, не знаю что». Мне подсунули восемнадцать файлов с годовыми аналитическими отчетами (полными!), причем все разноформатные, не считая трех последних. Что с ними сотворить, я придумала сразу, но для виду минут десять колебалась, делала пометки на утянутой из принтера бумажке и вообще изображала дурочку. Потом стащила с сервера «Рыбу актуального годового отчета» и принялась приводить подсунутое Глебом безобразие к единому образцу.

Каждый мой вздох, каждый удар пальчиком по клаве сопровождался пристальными взглядами коллег, которые собственную работу просто задвинули. Сперва это забавляло, потом начало раздражать, а спустя минут пятнадцать стало совершенно по фиг. Просто я увлеклась.

Цифры нагоняют скуку лишь тогда, когда в них не разбираешься. А я разбиралась, и мне было интереснее с каждой минутой. В какой-то миг даже забыла, что стараюсь только ради того, чтобы утереть нос одному заносчивому инкубу. И едва не прокололась – просто там один момент был, скользкий, за него, по идее, Маринке следовало по шее дать. Вот в той, прошлой реальности, я б дала, а тут едва успела прикусить язык.

Обед я тоже проморгала. С одной стороны, плохо, с другой, замечательно – не так обидно, что новоявленные коллеги с собой не позвали. А еще… я бы все равно в столовую не пошла, ибо… ну, в общем, когда за отчеты села, эмоции как-то неуловимо подвинулись и уступили место сосредоточенности, ну и кураж, соответственно, пропал. Когда вынырнула из столбиков и формул, так стыдно за свой внешний вид стало. Особенно за футболку с неприличной надписью. Дура я все-таки, временами непробиваемая.

Где-то в районе трех мозг начал плавиться, а еще жажда обуяла. При утренних сборах я как-то не учла, что нужно хотя бы кружку с собой взять, поэтому пришлось побираться. Коллеги к этому времени окончательно впали в прострацию, что неудивительно – пришла вся такая дурная и пошлая, навыпендривалась, теперь сидит, молчит и, кажется, действительно работает. Но я тоже в состоянии зомби была, поэтому внимания на общее офигение не обратила. Учтиво поблагодарила Марину за выданную кружку и потопала на кухню.