– Ах, любимый!
– вскричала Мариэль, задрожав от радости.
– Это нам богиня дитя дает!
– и бросилась обнимать малышку. С голема весь снег отвалился, как скорлупа, и на руках у эльфийки оказалась уже в самом деле живая девочка.

– Ах ты, моя, Снегуриэлечка дорогая!
– проговорила мать, обнимая свое желанное и нежданное дитя, и побежала с ним в дом.

Иваниэль хоть чародеем был, и сообразил, что это он с помощью перепутанного волшебства сотворил малышку, а всё равно насилу опомнился от такого чуда. Мариэль же сияла от счастья.

И вот Снегуриэль растет не по дням, а по часам, и что день, то все лучше. Родители не нарадуются на нее. И веселая пошла у них жизнь. Соседские эльфёнки у них безвыходно: забавляют и убирают новую подружку, словно куколку, разговаривают с ней, поют песни, забавляются всякими играми, учат всему, что у них ведется. АСнегуриэль такая смышленая: все примечает и перенимает.

И стала она за зиму точно девочка лет пятнадцати: многое разумеет, обо всем говорит, и таким сладким голосом, что заслушаешься. И такая она добрая, послушная, приветливая. А собою она необычна для эльфов: кожа голубая, словно замерзшая вода; глазки тоже - не привычных синих оттенков, а карие; белоснежная коса до пояса; пухлые губки не малиновые, а бледные, и румянцу вовсе нет... Но всё равно такая пригожая и хорошая, что загляденье.

А как, бывало, разыграется, так такая утешная и приятная, что душа радуется! И все не налюбуются Снегуриэлечкой. Мариэль души в ней не чает.

– Вот, Иваниэль!
– говаривала она мужу.
– Даровала-таки нам Эвва радость, миновала-таки печаль моя задушевная!

Прошла зима. Радостно заиграло на небе весеннее солнце и пригрело землю. На прогалинах зазеленела мурава, и запел жаворонок. Девицы собрались в хоровод, и полились над просыпающимся лесом весенние мотивы.

Снегуриэль же, наоборот, что-то заскучала.

– Что с тобою, дитя мое?
– говорила не раз Мариэль, приголубливая ее.
– Не больна ли ты? Вся такая невеселая, совсем с личика спала.

А дочка отвечала ей всякий раз:

– Ничего, маменька! Я здорова...

Последний снег согнала весна своими красными днями. Зацвели сады и луга, зазвучал соловей и всякая птица, и все стало живей и веселее. А Снегуриэль, сердечная, еще сильней скучать стала, дичится подружек и прячется от солнца в тень, словно ландыш под деревцем. Ей только и любо было, что плескаться у студеного ключа под зеленою ивушкой.

Бедняжке все бы тень да холодок, а то и лучше - частый дождичек. В сумрак она веселей становилась, а ночи вообще нарадоваться не могла.

Вот уж пришел и весне конец. Незамужние эльфийки собрались на гулянье в соседнюю рощу, зашли за Снегуриэль и пристали к Мариэль:

– Пусти да пусти с нами дочку!

Матерь не желала пускать ее, не хотелось и девушке идти; да не могли отговориться. К тому же Мариэль подумала: авось разгуляется ее Снегуриэлечка! И она принарядила ее, поцеловала и сказала:

– Поди же, дитя мое, повеселись с подружками! А вы, девки, смотрите, берегите мою радость!

– Хорошо, хорошо!
– закричали те весело, подхватили Снегуриэль и пошли гурьбою в рощу. Там они вили себе венки и распевали веселые песни. Снегуриэль была с ними безотлучно.

Когда закатилось солнце, девки-магички развели волшебный костер, чтобы полыхал, но не губил траву. Зажгли и все в венках выстроились одна за другою и стали через огонь прыгать, а дочка Мариэль вослед за ними.

Вдруг что-то позади старших эльфиек зашумело и простонало жалобно.

Оглянулись они в испуге и видят: потянулась Снегуриэль вверх легким паром, свилась в тонкое облачко, растаяла... и полетела в высоту поднебесную...

Минуло много дней, прежде чем поднялась она высоко-высоко - туда, где вода остывает и опять замерзать начинает. Обратилась снежком, опустилась на землю ночкой звездною, снова собралась в девочку с голубой кожей, черными глазками и бледными губками.

Как же обрадовались родители возвращению ребёнка! Слезы радости так и хлынули у обоих. Снегуриэль их утешает и говорит:

– Не плачьте, маменька и папенька, я всегда буду рядом. Но только при одном условии: ежели днём буду жить в подземелье холодном, подальше от слепящего да жарящего солнца. Не любит меня оно.

– Да как же эльфийке и без солнышка прожить, доченька?
– запереживала Мариэль.

– Не волнуйся, матушка, это вам непривычно без света и тепла. А мне так уютнее даже.

– Ну, тогда, чтобы одной не скучно было в пещере, будущей зимою создам я тебе друзей да подружек - таких же, как и ты, - пообещал Иваниэль.
– Заклинание я помню!