– Я-то верю, но вот городское руководство… – Психолог не закончил фразу.

– Мы цивилизованные люди, – весомо сказал Иванидзе, выглядывая из-за полуоткрытой двери. – Наши гости, пусть невольные, целы и невредимы. За исключением одного, о котором вы знаете…

– Господин Героинов, лично я в этом нисколько не сомневаюсь, – склонил голову переговорщик. – Однако губернатор…

– Что губернатор? – Егор продвинулся чуть вперед и заглянул под трап.

Никого.

«Интересно, зачем теперь этому надо в самолет? – Поведение толстого психолога вызывало у старшего лейтенанта неясные подозрения. – Один уже побывал, всё видел… Профика-рукопашника мы не пустили. Кстати, я б вообще никогда не сказал, что он убивец. Нормальный интеллигентный мужик, на профессора похож. Только очков не хватает… Этот тоже безобидно выглядит. Внешне…»

– Губернатору нужна ясность, – объяснил психолог. – Он хочет быть уверен в том, что люди больше не пострадали.

Референт ИАС посмотрел на Иванидзе:

– У нас есть наручники?

– Есть.

– Давай. – Мальков направил ствол на переговорщика. – Руки за спину. Мы дадим вам посмотреть на заложников, но при условии заблокированных рук.

– Господин Помоев, неужели вы думаете… – притворно изумился психолог.

– Это мое дело, что я думаю, – резко оборвал парламентера Егор.

Иванидзе защелкнул на запястьях переговорщика стальные браслеты.

– Полегче, – скривился психолог. – Можно ж было просто обозначить, что вы их надели…

– Нельзя. – Нахальный старший лейтенант упер дуло пистолета в район печени подполковника. – Двигайтесь, а то уже и мне холодно.

В салоне переговорщик потребовал, чтобы его провели по всему самолету от носа до хвоста, мотивировав это тем, что трупы можно сложить где угодно, совсем не обязательно рядом с захваченными пассажирами. Ругающийся себе под нос Мальков отконвоировал псиxoлога и в грузовой отсек, и распахнул перед ним двери всех туалетов и подсобных помещений, и даже продемонстрировал пустые багажные полки.

Свежие «трупы» парламентер не обнаружил и погрустнел.

– Ну так что дальше? – спросил Хватов, когда подполковника привели обратно в тамбур перед выходом.

– Я принес четыреста тысяч… – начал переговорщик.

– Мы уже посчитали, – кивнула Алена. – Когда остальные будут?

С улицы раздался рев дизеля.

Мальков посмотрел в иллюминатор на разворачивающийся топливозаправщик и на стремительно приближающийся к нему маленький тягач, предназначенный для перетаскивания самолетов из ангаров на взлетно-посадочные полосы.

Капитан-инженер Баринов, которому склонный к аллегориям полковник Ярошевич присвоил позывной «Шпунтик», выжал сцепление, перевел рычаг коробки передач на вторую скорость и притопил педаль газа.

Топливозаправщик пошел юзом и задним бампером засадил точно по борту тягача, отбросив его на бетонный короб вентиляционного колодца.

Полетели осколки стекол кабины, маленькая машина опрокинулась на бок и через лобовой проем прямо под колеса бензовоза выпал заранее залитый кетчупом Чиж.

Издалека казалось, что старлей Маслов истекает кровью.

Заскрежетали тормоза, и топливозаправщик остановился в полуметре от неподвижно лежавшего Чижа. Наряженный в синюю робу Баринов, у которого еще была приклеена небольшая бородка, выскочил на полосу и начал метаться возле тела, заламывая руки.

– Оп-ля! – только и успел сказать Мальков, когда бензовоз протаранил тягача.

«Террористы», «заложники» и переговорщик припали к иллюминаторам.

– Пьяные, – зло констатировал Оленев и развернулся к вставшим со своих мест курсантам. – А ну, по местам! Головы опустить, руки перед собой, чтоб я их видел!

– Что за фигня? – Егор направил пистолет в лоб психологу. – Ваши штучки?

– Да я тут при чем? – заголосил подполковник. – Вы ж сами требовали керосин!

– Он прав. – Хватов прекрасно понял, что произошло, но не подал вида. Ибо настоящий террорист не может узнать друга-спецназовца, как это вышло у майора, не обманувшегося бородой и форменной одеждой Шпунтика.

– Черт! – Иванидзе приложил ладонь козырьком ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. – Где медики?

Тем временем Шпунтик разыгрывал возле столкнувшихся машин целый спектакль.

Он то хватался за голову и падал на колени перед недвижимым телом, то что-то орал бегущим с края поля людям, то заскакивал в кабину бензовоза, то начинал носиться кругами и воздевать руки к небу. Со стороны было видно, что водитель заправщика не в себе.

От здания аэровокзала с ревом сирены понеслась машина с красными крестами на бортах. Но достичь места аварии ей было не суждено. Лысые покрышки не удержались на бетоне, покрытом ледяной коркой, микроавтобус раскрутило, он стукнулся левой передней дверью о мачту освещения, отскочил, завалился набок и проехал еще метров двадцать по полосе, противно скрежеща сминаемой жестью кузова.