– И откуда же?

– Потому что ты поливал мои цветы, когда я болела.

– Я действительно ухаживал за твоими цветами? – удивился он. Ничего подобного Артур не помнил.

– Да. Я и сама не ожидала, что найду их в таком хорошем состоянии. В доме никого не было, я лежала я очень долго. Однако за это время с ними ничего не произошло, и они до сих пор в порядке. Я уж думала, что обнаружу их погибающими и увядшими, но кто-то заботился о них, хотя и пролил при этом на пол много воды. Возле каждого цветка даже сейчас можно увидеть большие мутные разводы, а значит, у того, кто занимался поливом, дрожали руки, и кружилась голова. Ну, и кому кроме тебя это пришло бы в голову?

– Ты могла бы и сама.

– Нет, я совсем не вставала без твоей помощи, – покачала головой она. – Просто у тебя снова был жар, и ты был слишком уж слаб. Почти бредил, можно сказать. И все же, ты ходил и поливал их, потому что знал, как мне они дороги. Ну, разве ты стал бы делать это, если бы не любил меня? Хотя, признаться честно, иногда мне хотелось спросить тебя напрямую, любишь ли ты меня, но потом я вспоминала все, что ты сделал до этого, и думала, что своим вопросом потребую слишком уж многого.

– А вот мне все равно хотелось слышать подтверждение именно от тебя.

– Прости, что я никогда тебе об этом не говорила.

– Ничего, раз уж мы пережили эту зиму, значит, ты еще успеешь утешить меня.

– Да, Артур. Я люблю тебя. Сказать еще раз?

Он улегся и положил голову на ее живот.

– Скажи.

– Я люблю тебя, – повторила она. – Люблю очень сильно.

– Наверное, глупо спорить, чьи чувства сильнее, но я люблю тебя уж точно не меньше.

Она засмеялась, накрывая его свободное ухо ладонью и что-то шепча.

– Что? – поднимая лицо, переспросил он.

– Если бы я хотела, чтобы ты услышал, я бы сказала это громче.

– Ты очень скрытная, и иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

– Я тебя тоже иногда даже побаиваюсь, – призналась она, а затем шутливо спросила: – И что же мы будем делать вдвоем всю оставшуюся жизнь?

– Будем любить друг друга и раздражать весь белый свет своим счастьем, – в тон ей ответил он. – Начнем с сегодняшнего вечера, когда отправимся гулять по городу.

Глава 55 Рита. Весна

После долгой и мучительной зимы вернулся Робби. Рита боялась впускать его в дом, пока все вещи не были продезинфицированы. Все покрывала и даже занавески пришлось дважды выстирать, а вещь поменьше она еще и прокипятила в главном котле. Наконец, когда дом был приведен в идеальный порядок, она дождалась вечернего звонка от сына и с радостью сообщила, что они ждут его в доме.

Она с трудом признавалась в этом даже самой себе, но в глубине ее души жил необъяснимый страх, что Робби не захочет возвращаться из дома своего детства. Однако его голос был бодрым, а решение незамедлительным – он пообещал собрать все вещи, а наутро заехать домой и оставить весь свой временный багаж в своей комнате.

Рита не смогла встретиться с ним – нужно было спешить в контору, заниматься работой и говорить с клиентами. После тяжелых холодных месяцев люди стали оживать, и оправляться от потерь – пригласительные заказывали чаще, хотя и в меньших количествах. Это требовало более серьезного подхода и внимательности. Иллюстрация с маленькой девочкой в стиле античных снимков Артура стала популярным мотивом, и Риту все чаще спрашивали, не может ли она сделать нечто в том же духе.

Март был тусклым, дождливым и безрадостным, капризное серое небо низко нависало над улицами, и Рита брала с собой часы мужа, чтобы следить за временем, поскольку по дневному свету ориентироваться было невозможно. Артур все чаще занимался в одиночестве, когда она уходила на работу – он составлял композиции из разных предметов и жаловался на то, что у него нет натурщицы. Самые красивые снимки он дарил ей, говоря, что они могут пригодиться в работе. На них были запечатлены ленты, коробки в нарядной упаковке, еловые ветки и прочие праздничные атрибуты – Артур старался освоить атмосферу легкости и веселья. По вечерам Рита шила для антуража небольшие легкие занавески из старых вуалей и бархатных юбок – на снимках они выглядели тонко, дорого и колоритно. Артур хранил все это в своем чемодане, постоянно меняя задний фон и подбирая лучшие варианты. Это длилось уже две недели, и Рита радовалась тому, что Артур не сидит без дела.

И все же, когда она, наконец, смогла встретиться с сыном, Робби первым делом спросил ее:

– И что теперь вы собираетесь делать?

– Что именно тебя интересует? – уточнила она.

Они стояли на заднем дворе, глядя на подсыхающие лужи, оставшиеся после короткого дневного дождя.

– Как будете работать?

– Не знаю. Художественные открытки становятся слишком дорогими, люди уже не заинтересованы в них так, как это было в прошлом году. Все так быстро меняется, я не успеваю приспособиться к этому.

– Красивые вещи всегда будут в цене, – заверил он ее. – Впрочем, меня интересовало совсем не это. Что будет делать Артур?

– Мы найдем для него помещение и откроем свою студию.

– А что если у него не получится?

Рита нахмурилась.

– И почему вы заранее предрекаете этой затее провал? Артур тоже сомневается, правда, старается молчать.

– Я просто хочу знать, что вы будете делать, если студия окажется убыточным предприятием.

– Попробуем что-то другое.