— Сейчас может быть немного больно, господин капитан, потерпите, пожалуйста, — тихо, как она привыкла общаться с ранеными, заговорила девушка.

К концу операции Рошан молча полулежал на столе, и лишь тонкая струйка крови из прокушенной губы показывала, что он все чувствовал, несмотря на еще несколько инъекций обезболивающего препарата. На счастье капитана, дротик уперся в ребро, и все лапки раскрылись над костью. В противном случае ранение было бы смертельно. Бросив «паука» на стол, Николь прижгла края раны, а потом щедро смазала специальным клеем из тюбика.

— Вот так, господин капитан, — с трудом сдерживая вздох облегчения, произнесла Николь. — Сейчас немного затянет, я вас перевяжу, и вы ляжете.

Закрепив над раной сложенный в несколько раз бинт, она, не без помощи самого Рошана, перевязала его. Самой бы ей просто не хватило рук для сей незамысловатой процедуры. Потом достала из шкафа чистую майку, помогла одеть и перебраться из-за стола на кровать. Уложив мужчину, посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что на все ушло не больше часа.

Альбина уже проснулась, но пока молчала. Ники решила воспользоваться этим, чтобы быстро вымыть и убрать инструменты, а испачканные в крови тряпки отправить в печь. Другого способа избавиться от них она не видела. Шинель и китель капитана она собиралась утром отдать лейтенанту Карсону. Тот придумает, что с ними сделать. Когда ничто не напоминало о внеплановой операции, Николь осторожно взяла дочь и устроилась на лавке. Девочка посмотрела на нее словно с укором, но тут же довольно зачмокала. То, что мама не торопилась с кормлением, полностью искупалось тем, что еды стало вдоволь. Ники ласково смотрела на дочь, маленький комочек радости среди ужасов военной действительности, и не заметила нежного взгляда усталых темно-синих глаз, наблюдавшего за ней капитана. Когда Ники встала, чтобы уложить дочь и лечь самой, он уже забылся тяжелым сном.

Утром Николь разбудил стук в дверь. Девушка выбралась из кровати, стараясь не разбудить спящих, сунула ноги в сапоги, набросила поверх тонкой рубашки старую кофту и открыла. На пороге стоял молодой лейтенант с румянцем во всю щеку.

— Приветствую вас, красавица, — расплылся в улыбке совсем молодой, года на два старше Ники, лейтенант. — Неужели капитан не боится такую девушку одну оставлять. А вдруг воры заберутся да украдут.

— Проходите, господин лейтенант, — девушка отступила внутрь, давая ему войти.

— А, Карстон, — раздался за ее спиной глухой голос, — проходи быстрее. Ники, помоги мне сесть.

Николь метнулась к Рошану, помогла принять сидячее положение на постели. Мельком бросила взгляд на дочь, но девочка еще спала.

— Что случилось, капитан, — весь задор словно испарился и за столом сидел уже серьезный молодой военный.

Прежде чем капитан успел ответить, Николь положила на стол паук-дротик. Карстон присвистнул.

— Ничего себе. Это же запрещенные технологии, — он покрутил «паук» в пальцах. И как они могли попасть в госпиталь.

— С этим уже не нам разбираться, — выдохнул Рошан. — Сейчас ты отвечаешь за роту. Докладывать будешь лично мне. До конца недели сюда должны прибыть военные следователи от Стампорта.

— Все настолько… — парень недоговорил, боязливо покосившись в сторону девушки.

— Да, — подтвердил его догадку капитан. — А может и хуже. Это уже не наше дело.

— Не наше, так не наше, — лейтенант понял, что их сил и опыта недостаточно для проведения необходимых проверок. — А как с вами быть. Спрашивать же будут, что случилось.

— А вы говорите, что господин капитан заболел, — быстро предложила Ники. — Все же видели, как он то в распахнутой шинели, а то и вовсе в одном кителе бегал по морозу. А если ко мне с расспросами придут, я им смогу наврать складно.

— Звучит убедительно, — одобрил Рошан.

— Еще какие-то распоряжения, или можно идти? — Карстон встал.

— Только одно. За Николь и Альбину отвечаешь головой. Вытащи их отсюда при первой возможности, — капитан пристально посмотрел в глаза лейтенанту. — И остальным это передай. Иди, лейтенант.

— Выздоравливайте, капитан, — как же мы без вас будем.

Лейтенант вышел из землянки.

— Ники, — тихо позвал он. Девушка опустилась рядом. — Если я вдруг не выберусь отсюда, улетай с ребятам, они не обидят.

— Я не брошу вас, господин капитан, — девушка осторожно коснулась его руки.

— Ты о дочери думай, — улыбнулся он, — ее спасай.

Словно почувствовав, что говорят о ней, рядом завозилась проснувшаяся малышка. Николь осторожно взяла дочку на руки. Сначала она накормит ее, а потом займется едой для себя и капитана. На глаза навернулись слезы, и лишь огромным усилием воли ей удалось сдержать их. Сейчас не время. Потом, когда они будут в безопасности, можно будет стать слабой. Но сейчас она нужна двум дорогим ей людям: дочери и капитану.