–  Нет, батя, - вздохнул Гладилин.
– Недосуг. Прости, если что не так.

Он снова вскинул пистолет.

Грохот расколол лесную тишину, избу заволокло порохом. Гладилин выстрелил сторожу в лоб и сразу же начал набивать одному ему известный номер. Если он и выпутается из всей этой передряги, то только благодаря этому номеру.

Кровь вперемешку с костным крошевом и мозгами разлетелась по всей горнице, попав на капитана, но он оставил это без внимания.

–  Вот тебе, дед, и лихой человек, - пробормотал Гладилин.
– Надо было ружьишко-то поберечь…

Номер ответил сразу.

–  Это я, - хрипло произнес капитан.
– Позывной «Санта».

На другом конце возникло секундное замешательство.

–  Вас уже фиксируют, - голос, ему отвечавший, был напрочь лишен акцента.
– Груз при вас?

Говоривший был откровенен.

Он даже не поинтересовался для вежливости самочувствием и состоянием долгожданного Санты.

Он сразу дал понять, что вне груза эти вещи практически его не интересуют.

–  Да.

–  С вами все в порядке?

Надо же, спохватился!

Капитан Гладилин не знал и не мог догадаться, что состояние Санты интересовало абонента пусть и не в той же мере, что судьба самого груза, но тоже достаточно серьезно. Умей капитан предугадывать истинные намерения судьбы, обманчиво к нему милостивой, он скорее сожрал бы оба телефона, чем стал бы звонить по заветному номеру.

Собеседник назвал населенный пункт - от сторожки выходило километров двадцать лесом.

–  Если дойдете - вам окажут всю необходимую помощь. Запоминайте. Сюда больше не звоните.

Вдыхая пороховую гарь и невольно раздувая ноздри, Гладилин старательно впитывал информацию.

Моисей Залманович Нисенбаум, в прошлой жизни звавшийся - и бывший - Соломоном Красавчиком, прошаркал к излюбленной парковой скамейке. Мощные Линзы нынче отсутствовали, и вообще в парке было пусто. По-стариковски крякнув, он осторожно присел, предварительно подстелив газету, выложил шахматы.

–  Партию?
– раздалось у него за спиной.

Старик вздрогнул.

Нет, это был не его обычный партнер.

Высокий рыжеволосый мужчина, довольно молодой, с уверенным доброжелательным взглядом. Пожалуй, что с чересчур доброжелательным. Небольшой, но явный перебор.

–  Извольте, - кивнул Нисенбаум.

Мужчина провел по скамейке пальцем, задумчиво изучил его, а потом сел, уверившись в том, что беспокоиться за бежевый плащ, в который он был облачен, причин нет.

Пока Моисей Залманович расставлял фигуры, незнакомец замурлыкал простенькую песенку. Старику пришло в голову, что агент пытается наладить непринужденную обстановку, опасаясь, видимо, за нервы контактера, - явный намек на возраст и старческое малоумие. В глубине души Моисей Залманович даже почувствовал себя немного задетым.

Напрасно, конечно, - ведь песенка была не случайной, и он это знал.

–  В дни моей молодости пели иначе, - заметил Нисенбаум и поправил незнакомца, изменив несколько слов в припеве.

Пароль и отзыв.

–  Что там с моим постоянным соперником?
– будто бы невзначай, однако с напряжением осведомился старик.
– С Василием Батьковичем?

Собеседник пожал плечами.

–  Приболел малость.

Поймав испытующий взгляд Нисенбаума, он быстро уточнил:

–  Нет-нет, ничего серьезного, уверяю вас. Легкое недомогание, возраст - сами понимаете. Скоро сразитесь по новой…

–  Ваши бы слова да Богу в уши, - кивнул шахматист.
– А вам не кажется, что это место - слишком людное для встреч подобного рода? Скоро появятся зрители. Посмотреть, как я разделаю желторотого под орех.

–  А мы их прогоним, - беззаботно ответил тот.
– Да мы и не задержимся, а сейчас пока никого нет.

–  Тоже правильно, - кивнул Нисенбаум.
– Как прикажете вас величать?

–  Да зовите запросто - Игорем.

Старик пожевал губами:

–  Хорошее имя. Героическое. Будь по-вашему - Игорь так Игорь. Князь Игорь. Только поете не по-оперному.

–  Ну, если только в князи из грязи, - отшутился тот.
– Какой из меня опер?
– И посерьезнел: - Рассказывайте, Моисей Залманович. Все как есть.

Нисенбаум-Красавчик, он же Бильярдный Шар, пожал плечами:

–  Собственно говоря, рассказывать мне не о чем. Василия вызвали в прокуратуру. И это все.

Игорь отнесся к этой безобидной новости предельно серьезно.

–  Он говорил вам, зачем?

–  Конечно, нет. Разве прокурорские докладывают?

–  А сам он как считал?

–  Никак не считал.