–  Похоже, что нет. А еще похоже, что за ним должок, - сказал Посейдон.
– И должен он непосредственно нам. Похоже, что это именно он заслал на Коневец наших немецких друзей. Так считают в Управлении.

Мина оскалился:

–  Старый, значит, в могилу навострился? Жаль, если так… Нельсон-то наш был молодой…

–  Нам не вменяют в обязанность трогать этого урода, - Каретников подмигнул.
– Отдай его, сказали мне, израильтянам. Перед ними он тоже в долгу, и они действуют параллельно с нами. Но я считаю…

Он замолчал, предлагая «Сиренам» додумать невысказанное.

–  Нужно что-то особенное, - заметил Флинт. Старый одуванчик рассыпется, если тронуть его пальцем. А надо, чтобы он осознал и раскаялся.

–  Это и в самом деле не главная наша задача, - отозвался Каретников, держа пальцы скрещенными.
– Но если выпадет случай, мы его не упустим. Потому что прямого запрета я не получил…

Снова вмешался Сильвер:

–  Вы сказали - израильтяне…

–  Вообще-то можно и на «ты». Никакого официоза, повторяю. Привыкай.

–  Ты сказал про израильтян, - послушно поправился Сильвер.
– Означает ли это, что наши с ними пути могут пересечься?

–  Ничего нельзя исключить, - Посейдон уже обдумал такую возможность, памятуя о предупреждении Клюнтина.

–  Как нам действовать в этом случае? Схлестнуться с Моссадом?

–  Указаний не было, - Посейдон говорил раздраженно, с досадой.
– Я пока не имею понятия. У нас с ними разные интересы. Им нужен немец, нам - документы. И нам не приходится рассчитывать на поддержку.

–  А если нет?
– Сильвер гнул свою линию.
– Если им тоже нужны документы? Заодно с немцем?

–  Тогда… - Посейдон помолчал.
– Тогда все просто, - он тяжело вздохнул.
– Мы должны доставить эти чертовы бумаги, или диски, или что там еще - во что бы то ни стало! И если Моссаду взбредет в голову нам помешать, пусть рискнут…

–  Здоровьем, - добавил Мина.

Посейдон остро взглянул на него.

Мина был хороший человек, но ему, к несчастью, кто-то привил пусть не яркий, зато сугубо животный, пещерный антисемитизм. А может быть, это у него вообще наследственное.

–  Мина… - мягко сказал Посейдон.

–  А я что?! Я ничего, - вскинулся тот.

–  Мина, они имеют право брать этого немца и лезть в это дело. И моральное, и юридическое, и генетическое, и историческое…

–  А мы не имеем исторического права?

–  Имеем, - устало ответил Каретников.
– Но копья ломать из-за доктора Валентино мы не станем, и это приказ… Мы говорим не по делу, давайте перейдем к самой операции. Место действия - зарубежный мегаполис, река. Какие будут предложения по экипировке? Флинт, ты первый.

–  Будет отправлено дипбагажом?

–  Как обычно. Не в самолет же возьмем.

…Началось рутинное обсуждение деталей. Мина хотел было заказать еще пива, но Каретников не разрешил, и старый диверсант окончательно обиделся.

Немка молча наблюдала, как отряд Маэстро со знанием дела устраивает погром в ее скромном гнезде.

Ситуация была из тех, в которых Первая боевая группа не церемонилась. У Маэстро и Мадонны было достаточно опыта, чтобы сделать стойку, едва хозяйка открыла рот. И дверь.

Она, хозяйка, разительно отличалась от обычных сельских жителей, хотя и старалась изображать простолюдинку. Именно это ее стремление настроило Маэстро на торжественный лад.

–  Ордер, - пробормотала немка, на миг растерявшись, и употреблением этого слова подписала себе приговор.

Вместо ордера перед ней нарисовалась черная, как ужас ночи, рожа Гусара. Лицо немки исказилось от отвращения.

–  Посторонись, хозяюшка, - пробасил Гусар. Та не двинулась с места, и Гусар аккуратно поднял ее за плечи и переставил, как куклу.

Ей не оставалось ничего другого, кроме того, как смотреть на цепочку спецназовцев, бесшумно втягивающуюся внутрь дома. Маэстро, замыкавший процессию, тронул немку за плечо и пропустил вперед себя.

Шедшая впереди Мадонна обернулась и бросила на ходу:

–  Вам возместят весь ущерб.

А Киндер и Макс уже поднимали половицы. Не прошло и пяти минут, как комнаты приобрели абсолютно нежилой вид. Томас упоенно вспарывал подушки, Гусар гремел чем-то в погребе.

Маэстро же просто спросил: