Подойдя ближе, он тоже вгляделся в меня. В его умных проницательных глазах ясно читалось: «А, опять тот самый врун!».

Смущенный, я отвел взгляд, сделав вид, что не узнаю подошедшего, но краем глаза продолжал следить за каждым его движением.

Он приблизился к Рахими Канду, взял с подноса кусочек сахару и один леденец, отправил в рот, затем схватил конфету и, развертывая бумажку, пошел дальше.

Побледнев, Рахими Канд закричал ему вслед дрожащим голосом:

– Дядюшка Кори, бросьте шутить! Как же так можно! Я человек бедный, у меня семья! Заплатите! Пожалуйста, заплатите!

Обернувшись, Кори Ишкамба проговорил:

– Ах ты, неблагодарный! Не забывай моего угощения! Вспомни плов, который ты ел вчера! Я еще пригожусь тебе, помогу получить куда больше за эту безделицу! – И преспокойно зашагал дальше.

– Скряга, ничтожество! – закричал Рахими Канд.

– Кто это? – спросил я, притворяясь, что совершенно не знаю Кори Ишкамбу.

– Шакал в чалме, кровосос-ростовщик, скряга, негодяй! – ответил Рахими Канд.

– Как же вам удалось отведать его хлеба-соли? Почему он попрекает вас неблагодарностью?

– Его хлеба-соли жены его и то ни разу не ели! – ответил Рахими Канд, все более распаляясь.–Он на вчерашний плов намекал. Один водонос справлял свадьбу и пригласил меня позабавить гостей игрой на тамбуре. Я сидел во дворе на широкой деревянной тахте и играл. Появился среди гостей и этот. Вместе со всеми зашел в комнату, где подавали угощение, и съел свою долю плова. Потом подошел ко мне, присел на край тахты. Люди входили в комнату, угощались пловом, уходили, а он все сидел возле меня, потом попросил хозяина подать чай. Подошли еще гости, посидели, поели и ушли, а он все сидел. Когда наконец все гости поели и разошлись, он сказал прислуживавшим на свадьбе, чтоб и мне принесли плова. «У него не только руки играют, и живот урчит в лад тамбуру! Да смотрите, чтоб плов был пожирней да мяса побольше!».

Принесли блюдо плова. И вправду мяса не пожалели, плов был хороший, жирный, только мне не досталось и десятой части! У Кори Ишкамбы был завидный аппетит, хотя он все время угощался вместе с другими. Пока я съедал одну горсть, он успевал отправлять в рот три-четыре, да при этом умудрялся, обжора, захватить в каждую горсть по жирному куску мяса, выбирал рис снизу, где было пожирней, так что сало стекало ему по руке до локтя.

Поев, я хотел снова начать играть и стал подкручивать колышки на своем тамбуре, настраивать его, а тут Кори приставил свои жирные губы к моему уху и прошептал:

– Хватит, кончай свою игру, гости расходятся. Хочешь, устрою так, что тебе дадут блюдо плова, но с условием, половина будет моя. Согласен?

– Понятное дело, согласен, – говорю ему.

– Ну коли так, проси хозяина свадьбы отпустить тебя!

– Разрешите мне идти? – опросил я хозяина, пряча свой тамбур в чехол.

Хозяин дал мне плату – две тенги – и положил передо мной лепешку и горсть конфет. Я положил деньги в карман и стал завязывать лепешку и сласти в свой платок. Тут Кори Ишкамба указал на меня хозяину, говоря:

– У этого человека семья. Не пожалейте для него блюдо плова. Доставьте радость его детям: положите пожирнее, да с мясом, да накройте горячей лепешкой. Настанет момент, вы опять обратитесь к нему!

Хозяину не оставалось ничего другого, как принести мне плов. Кори Ишкамба вышел первым, а я следом за ним, неся свой тамбур и блюдо с пловом.

Провожая нас, хозяин сказал:

– Не забудьте вернуть блюдо!

Прошли мы немного, Кори Ишкамба и говорит мне:

– Мой дом как раз по пути. Сначала зайдем ко мне, я отсыплю долю, а остальное понесешь домой!

Долго шли мы улицами и переулками, пока наконец добрались до его дома. Оказалось, что он живет гораздо дальше, чем я.

В этом месте Рахими Канд поерзал свой рассказ, чтобы перевести дух.

Так как мне очень хотелось узнать адрес Кори Ишкамбы, я улучил момент и спросил:

– В какой же квартал и на какую улицу вы пришли?

– Знаете квартал Кемухтгаран? Так вот Кори Ишкамба живет в самом конце тупичка, что за караван-сараем, там, где торгуют сапожками и кожаными калошами! – объяснил мне Рахими Канд и продолжал свой рассказ: – Так вот, дошли до его дома, он забрал у меня блюдо с пловом и унес на женскую половину, чтобы отложить свою часть, а когда вынес блюдо назад, лепешки на нем уже не было. Кори Ишкамба выбрал я все мясо, а риса осталось не больше восьмой части. Слил он также и весь жир. Очень, очень богат этот человек, да глаза у него ненасытные. Ни перед чем не остановится, ничего не устыдится, чтобы прибрать к рукам что-нибудь, сколько бы ни получил, никогда не насыщается, – заключил свой рассказ Рахими Канд.

Я заметил:

– Хотя ширазец Саади сказал, что «жадные глаза богача может насытить либо удовлетворение желаний, либо могильный прах», я считаю, что жадность этого человека не насытится ни тем, ни другим.

Промолвив эти слова, я поднялся с суфы, так как неожиданно заполучил адрес Кори Ишкамбы со всеми пояснениями, чего я и добивался. Теперь можно было идти прямо к Кори Ишкамбе.

VI

Пройдя от караван-сарая Джаннатмакони улицей продавцов угля, я вышел к кварталу Кемухтгаран, и, войдя в тупичок, увидел в конце его небольшие ворота, которые по всем признакам, сообщенным мне Рахими Кандом, были ворота дома Кори Ишкамбы.