– Тогда почему вы их не расспросите? – спросил Питер.

– Сейчас расспрошу. Джо, попроси мистера Макбрайда зайти на минутку. Что же, милорд, вы джентльмен, и у вас есть чувства. Вполне понятно и делает вам честь. Но я полицейский и не могу позволить себе такой роскоши, как чувства. Это привилегия высших классов.

– Черт бы побрал высшие классы! – сказал Питер. Замечание Кирка уязвило его тем более, что он посчитал его заслуженным.

– А Макбрайд, – дружелюбно продолжал Кирк, – вообще ни к какому классу не относится. Если бы я спросил вас, вы бы сказали правду, но вас это задело бы. А можно выяснить у Макбрайда, которого это нисколько не заденет.

– Я понял, – отозвался Питер. – Вы специалист по безболезненным допросам.

Он подошел к камину и раздраженно пнул полено.

Тут в комнату энергично вошел мистер Макбрайд. На его лице было написано: чем скорее это закончится, тем скорее можно будет вернуться в город. Он уже рассказал полиции про финансовые обстоятельства дела и, как гончая, рвался с поводка полицейских формальностей.

– Мистер Макбрайд, еще один вопрос. Вы не заметили, какое влияние сегодняшняя страшная находка оказала на, так сказать, семью и друзей?

– Ну, – протянул Макбрайд, – они огорчились. А кто бы не огорчился?

(И стоило заставлять ждать из-за таких глупостей.)

– Не припомните ничего особенного?

– Ах да! – сказал мистер Макбрайд. – Я понял. Да, вот садовник – побелел как мел, было дело, – и пожилой джентльмен очень разволновался. У племянницы случилась истерика, но она-то не так удивилась, как остальные, да?

Он обращался к Питеру, который, уклонившись от его проницательного взгляда, отошел к окну и рассматривал георгины.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, когда слуга пришел и сказал, что нашли мистера Ноукса, она сразу же закричала: “Ах! Дядя умер”.

– Точно? – спросил Кирк.

Питер резко обернулся:

– Вы несправедливы, Макбрайд. По тому, как держался Бантер, это было всем ясно. Уж мне по крайней мере.

– Вам было ясно? – переспросил Макбрайд. – По-моему, вы не торопились в это поверить.

Он посмотрел на Кирка, а тот спросил:

– Мисс Твиттертон еще что-нибудь сказала?

– Она сказала: “Дядя умер, а деньги пропали”, только это. И тут ее стало корчить. Ничто так не пронзает сердце, как фунты, шиллинги и пенсы, правда?

– Ничто, – подтвердил Питер. – Вы, насколько я помню, спросили, не нашли ли на трупе деньги.

– Именно так, – согласился Макбрайд. – Мне он не родственник, понимаете ли.

Питер, все удары которого были парированы, сложил оружие и признал поражение.

– Вам, как юристу, должна быть видна широкая панорама христианской семейной жизни. Как вы ее оцениваете?

– Невысоко, – сухо ответил Макбрайд и повернулся обратно к столу. – Господин суперинтендант, я вам еще понадоблюсь? Мне надо вернуться в город.

– Пожалуйста. У нас есть ваш адрес. Хорошего дня, мистер Макбрайд, и большое спасибо.

Когда за ним закрылась дверь, Кирк перевел взгляд на Питера:

– Все правильно, милорд?

– Все правильно.

– Эх! Пожалуй, надо вызвать мисс Твиттертон.

– Я попрошу жену привести ее, – сказал Питер и выскользнул из комнаты.

Мистер Кирк выпрямился в кресле Мерлина и задумчиво потер руки.

– Настоящий утонченный джентльмен, Джо, – заметил мистер Кирк. – Из самого высшего света. Приятный и естественный, как ручку поцеловать. И образованный. Но он видит, куда дует ветер, ему это не по нраву. И я его не виню.

– Но он же не думает, что Эгги Твиттертон ухнула старику Ноуксу колотушкой по голове? Она ж такая хлипкая.

– Внешность обманчива, мой друг. Потому что самка зверя смертоноснее самца [151] . Редьярд Киплинг. Лорд это знает, но воспитание не дает ему признаться. И ведь он-то сказал бы поделикатнее, чем Макбрайд. Но вот здрасьте! Не поворачивался у него язык на такое. К тому же он прекрасно знал, что я все равно из Макбрайда все вытяну.

– Как я посмотрю, не очень-то он ей помог.

– Всякие такие чувства, – изрек Кирк, – обычно никому не помогают, только все запутывают. Но они красивы и при правильном подходе безвредны. Тебе надо будет научиться обходить их, когда имеешь дело со знатью. И запомни: то, о чем они умалчивают, гораздо важнее, чем то, о чем они говорят, особенно если они хорошо соображают, как этот наш джентльмен. Он прекрасно видит, что если Ноукса убили из-за наследства…