– Этот ты захочешь, уверяю тебя.

– Все, что я хочу – Торина. И если ты посмеешь сказать, что подарок – это твой пенис, то я засуну еще один кинжал тебе между ребер.

Его жемчужно-белые зубы мелькнули в не раскаявшейся усмешки.

– Ты хочешь мой член? Потому что нужно только попросить, и я дам его тебе. Снова и снова.

Мужчины!

– Торина. Сейчас же.

Его улыбка не потускнела.

– Однажды ты изменишь свое мнение обо мне.

Вряд ли.

– Верни Торина.

– Вернуть соперника? Не умно. А я – довольно мудрый человек.

– Твое присутствие здесь доказывает ошибочность этого утверждения. Ты солгал мне, использовал, обманул, унизил, уничтожил и украл столетия моей жизни. Я никогда не захочу тебя вновь.

– Тогда приведи мне причину освободить его.

– Я только что перечислила шесть. Но вот еще несколько. Потому что ты должен мне. Потому что он ничего тебе не сделал. Потому что Торин делает меня счастливой, а я заслужила капельку счастья. Просто потому что! Выбирай.

В его глазах промелькнула боль… эту эмоцию она никогда не замечала у него раньше. Несомненно, уловка.

Нельзя смягчаться.

– Кили, – сказала Гадес на вдохе. Он провел рукой по лицу. – Я искренне сожалею о том, что сделал с тобой.

– Ты думаешь этого достаточно? Это сотрет века агонии? Очистит список преступлений? – она подлетела к нему и ударила. Сильно. Затем, поскольку это показалось хорошей идеей. Кили ударила его снова. – Верни Торина.

Гадес мог остановить ее, но не стал. Он терпел.

Она ударила его вновь.

– Верни Торина! – снова. – Я не шучу.

Когда она подняла руку, чтобы врезать ему в пятый раз, Гадес материализовал столик рядом с кроватью, на котором лежали металлические наручи. Оба из золота, с головами змей на одном конце, и с хвостами на другом. Пара Змеиных наручников.

– Используй их как считаешь нужным.

– И какую плату ты ждешь?

– Никакую.

Ха! Этот мужчина никогда не отдавал что-то, не требуя ничего взамен.

– Я даю слово, – добавил он.

– Его недостаточно.

– Тогда клятва на крови. – Он материализовал кинжал в одной руке и провел им по другой. Когда алые капли упали на пол, он сказал, – Никакой оплаты за наручники.

Он… действительно имел это ввиду. Удивительно. Она подняла подбородок и отрезала:

– Я не стану благодарить.

Гадес кивнул, будто меньшего и не ожидал.

– Как на счет того, чтобы я дал тебе это?

Раздраженный, но невредимый, Торин появился в центре комнаты. Он заметил Гадеса и начал резко меняться. Его мускулы ощутимо увеличились, кажется, стали вдвое больше, когда он приготовился атаковать.

Гадес упёрся в него твёрдым взглядом.

– Я могу убрать твоего демона и ты не умрёшь. И сделаю это.

Торин сделал шаг по направлению к нему, только чтобы остановиться.

Кили почти слышала, как крутятся шестеренки в его голове. Ей хотелось крикнуть, чтобы он не слушал его. Сделки Гадеса никогда не заканчиваются хорошо… для второй стороны.

Затем, как она и ожидала, последовало условие.

– И сделаю это… в миг, когда ты уйдешь от Киликаель, и никогда больше ее не увидишь и не заговоришь с ней. – С самодовольной усмешкой правитель Преисподней исчез.

Ублюдок.

Торин мог думать только об одном: единственное, чего он когда-либо хотел, предложили ему. Освободиться от демона, получить возможность прикасаться к кому угодно в любое время, драться с кем угодно в любое время, заниматься сексом и никогда не беспокоиться. Никогда не причинять боль другим, кроме намеренной. Никогда не испытывать чувство вины или сожаления за то, что невозможно контролировать. Но, конечно, ради этого ему нужно отказаться от женщины, которую любил и желал сильнее, чем способность дышать. Никогда не прикасаться к ней, когда он, наконец-то, сможет это сделать, не причинив ей вред.

Этого не произойдет.

Ему не стоит даже думать об этом. Кили его, и Торин не откажется от нее. Даже ради мечты.

Кили отвернулась от него.

– Не могу поверить, что говорю это, но… ты можешь принять предложение Гадеса, и тебе не придется беспокоиться о моих чувствах. Я прослежу, чтобы он сдержал условия сделки, прежде чем поместить тебя в коробку ожидания, как ты однажды потребовал.

– Нет. – Его не забудут, никогда. Он подошел к ней, огонь в его сердце распространился по всему телу. – Я не отпускаю тебя. Никогда не отпущу. Я сберегу тебя.