– Нет. Это то, чего ты всегда хотел. То, что тебе нужно.

– Я нуждаюсь только в тебе.

– Нет!

Потерять ее.

– Он – зло. Я не доверяю ему.

Когда Гадес удалит демона? Через несколько веков? Как он это сделает? Какая часть Торина останется в живых? Будет словно ты вошел в Клеть Принуждения, и прикажут демону уйти, а носителю выжить… да, Торин останется жив, но в ужасном состоянии. Он станет овощем. По крайней мере в теории.

Это не стоит риска.

Не с Гадесом. С королем проклятых слишком много переменных. Все равно любая из них не имеет значения.

– Я же сказала тебе, – настаивала Кили. – Я прослежу, чтобы он сдержал условия сделки.

– К черту сделку!

– Нет, Торин, послушай меня.

– Нет. Это ты послушай меня, Кили. – Она полна решимости покончить со всем этим… с ним. Он получит это. Плавали – знаем. Из-за ее упрямства, чтобы он не сказал, не изменит ее решения. Кили сделает то, что, по ее мнению, сделает его счастливым в конечном счете, с или без его согласия.

Нельзя отпускать ее.

Отчаяние охватил Торина, когда он понял, что остался единственный выход. Слова не подействуют, но поступки могут. Ему следует доказать, что они получат все, чего хотят.

– Знаешь, что? – спросил он. – Пора перестать слушать, пора перестать говорить. Я хочу тебя. Полностью. И получу.

Торин докажет, как сильно нуждался в ней. Полностью удовлетворит ее, и она никогда не захочет уходить от него.

– Впоследствии ты не заболеешь.

Ее глаза расширились… и он понял, что зацепил ее.

– Как? – спросила она, затаив дыхание.

– Я покажу тебе. – Если он облажается и прикоснется своей кожей к ее, она выполнит угрозу. Торин знал, что нельзя напортачить.

Это напрягает.

И подавляет.

– Ты готова? – спросил он.

– Я… я…

Нужно подтолкнуть ее.

– Ты сильная… нет никого сильнее. Ты можешь выдержать что угодно. Сколько раз ты говорила мне, что приз стоит последствий?

– Бесчисленно. – Она поджала губы и покачала головой. – Давай подумаем для начала.

– Принцесса, Гадес – не единственный путь к моей свободе и, конечно, не самый надежный. Ты забываешь об Утренней Звезде.

– Не забываю. Просто не рассчитываю на нее больше. Я пыталась найти ее, но не смогла.

Снова теряю ее…

– Кроме того, – добавила она, – ты хотел оставить меня прежде, хоть еще и оставалась возможность с Утренней Звездой. Что если я буду пытаться снова и снова, но не смогу найти ее?

– А если сможешь?

Она переступила с ноги на ногу. Открыла рот и закрыла.

Кили колебалась… самое лучшее время. Торин подскочил, схватил ее за талию и кинул на кровать. Когда она перестала подпрыгивать, он с удовлетворением отметил, что Кили осталась там, где была, а не уползла прочь, ее дыхание стало быстрым и неглубоким.

Он подошел к матрасу. Ее золотистые волосы лежали на подушках, страстный взгляд задержался на нем. Моя. Его кровь струилась по венам, вновь пробудилась река, плотина полностью разрушена.

– Мы сделаем это, – сказал он. Торин вытащил куртку из шкафа, ту из тонкого материала, способного отталкивать воду, и накинул ее на Кили. – Сними свой лифчик, останься в рубашке, затем надень это.

Она облизнула губы и послушалась.

– Мы дойдём до конца? – спросила она мягко, но не менее эффективно.

Он медленно наклонил голову.

– До самого конца.

Кили медленно расслабилась на кровати. Сквозь ее рубашку и его куртку, он увидел, что ее соски затвердели и молили пососать их.

– Джинсы, – сказал Торин. – Избавься от них. От трусиков тоже.

Она сняла и то и другое и отбросила материал.

Такие длинные ноги, между которых находился новый центр его вселенной. Розовый… влажный. Его сердце чуть не остановилось.

Он отошел во второй раз… несомненно самая трудная задача в его жизни.

– Торин?

Он думал об этом. Много. Решил, что нашел способ притворить в жизнь все, о чем желал… все, о чем она желала. Он нашел хлопковые брюки и пару печаток и дал их ей. Ее трепет усилился, когда она надела их.

Когда она посмотрела, в ее глазах практически бушевало пламя, Торин расстегнул ширинку и слегла ослабил давление на возбужденный член, но не снял ни одного предмета одежды. И не собирался.

Он надел презерватив, прежде чем забраться на матрас. Кили втянула воздух. С намеренной медлительностью он двинулся к ней. Затем, наконец, расположился между ее ног и обхватил пальцами ее лодыжки, великолепный жар ее кожи прожигал ткань между ними. Она застонала, когда Торин провел пальцами по изгибу ее стоп, затем выше, выше… и остановился, когда достиг коленей.