– Нет. Нет! Я отказываюсь тебя терять. Слышишь меня? – кричал Торин на бессознательную Кили.

Она касалась его снова и снова, готовая к последствиям… Кили не должна так умереть.

Она никогда не умрёт.

Я отчаянно нуждаюсь в ней.

В день, когда Торин переместился с Мари в тюрьму, Даника принесла ему портрет. В роли Всевидящего Ока она часто заглядывает в будущее и никогда прежде не ошибалась.

На картине он сидел в кожаном кресле: в одной руке держал стакан с какой-то жидкостью, в другой – сигару. Его окружали люди, которые наслаждались жизнью. Его близкие.

Улыбка на лице говорила о том, что он счастлив, никаких признаков беспокойства или неудовлетворенных желаний.

Если это его будущее, то Кили должна выжить. Это же так логично.

Он надавил на ее раны… и они перестали кровоточить. Но Торин заметил, что ее грудь замерла, больше не поднималась и не опускалась.

Кили перестала дышать.

Он делал ей непрямой массаж сердца, прошла одна минута, две… три… Рана на шее вновь открылась. Кровь, в которой так нуждалась Кили, стала вытекать.

Он закричал:

– Давай же, Кили! Исцеляйся!

Наступившая тишина убивала Торина.

– Пожалуйста! Ты понимаешь почему так важна для меня?

И вновь тишина.

Но… она не могла знать. Он никогда не говорил ей.

С ревом, возникшим где-то в глубине души, Торин пробил дыру в стене, с радостью ощущая боль в суставах. Он не должен был позволять Кили оставаться здесь. Нужно было найти в себе силы уйти во второй раз. Насовсем.

Торин поплатится за эту слабость. Кили поплатилась за это. Только не так, как он предполагал.

– Кили! Ты слышишь меня? – Он опрокинул комод, разбросав ящики по полу. Затем бросился к тумбочке и разнес ее в щепки. – Ты в моей постели. Говорила, что я могу командовать тобой там. Я сказал тебе что делать, так приступай!

Но она оставалась неподвижна.

От каждого вдоха грудь жгло огнем, он сорвал светильник со стены и бросил через всю комнату, добавляя в коллекцию дыр еще одну.

Торин заботился об этой женщине. Чертовски сильно заботился. Когда увидел ее такой беспомощной из-за раны, от которой не смог защитить Кили, хоть и не сам ее нанес… что-то умерло внутри него. Возможно, последние остатки человечности.

Он упал на колени. Ощущал себя отчаявшимся животным, которое морили голодом. Абсолютно диким. Безутешным.

– Успокойся, – сказал Люциус, появляясь позади него.

Успокоиться?

– Почему бы тебе не закрыть свой чертов…

Дверь открылась прежде, чем Торин успел закончить оскорблять друга, и Даника ворвалась внутрь, неся кувшин с… грязью?

– Сиенна вернула меня, – сказала она, останавливаясь у края кровати, чтобы вывалить… да, грязь. Тишина повисла в воздухе, пока раны Кили покрывали крупицами.

Торин поднялся на ноги и подошел к Данике до того, как она смогла закончить, вставая перед ней, почти дотрагиваясь своим носом до нее. Поняв, насколько близок он был, отступил на дюйм.

– Лучше бы у тебя имелась веская причина, чтобы делать это. – Или что-то еще.

Глаза Даники расширились от неожиданно нахлынувшего страха.

– Так и есть, – прозвучал голос от двери, который принадлежал ее паре, Рейесу. – У нее было видение, которое показало, как помочь твоей девушке. – Хранитель Боли стоял, скрестив руки на груди, с ожидаем смотря на Торина. – Отойди от Даники, или у тебя будут проблемы, мой друг.

Нельзя даже бросить вызов своим друзьям, не подвергая их жизни риску.

Сжав зубы, Торин выпрямился и отошел.

Даника с облегчением выдохнула и продолжила:

– Я сейчас наклонюсь, чтобы убедиться, что грязь попала внутрь ран, хорошо?

– Зачем? – рявкнул Торин.

Даника вздрогнула от его резкости, но ответила:

– Ты знаешь, что распространено убеждение о натирании грязью травм для излечения?

Очевидно, это пришло от их вида. От Хранителей. Кили связана с землей и временами года, это говорит о взаимодействии между ней и стихиями.

Они помогут ей.

Он понял, это… имеет смысл. Торин оттолкнул Данику, не прикасаясь к ней и присел сбоку от Кили. Затем нежно начал обрабатывать раны Кили.

Впервые, с тех пор как он увидел, что Неназванный ранил ее, у него появилась надежда.

– Торин, – позвала Даника. – Уверен, что тебе стоит делать это? Ты…

– Я в перчатках, – прорычал он. Торин не оставит Кили в беде, не в этот раз. Он просто… должен прикасаться к ней хоть таким образом.

– Я знаю, но… – Даника облизала губы, когда мужчина припечатал ее взглядом. – Неважно.