– Есть право, и так лучше. – Она лишь моргнула, переместив детей, женщин и Страйдера в какое-то удаленное место.

Оставшиеся воины запаниковали.

– Что ты с ними сделала? – зарычал отец близнецов, – Где они?

– Конечно, – сказала Кили, – Обвиняешь новенькую. Но ладно, ладно, ваше предложение кажется верным. И вы должны быть рады! Они в безопасности. Я верну их после битвы, – она потерла руки, – Что ж, тогда. Давайте начнем, да?

Бах!

– Торин, – требовательно произнес один из темноволосых мужчин.

– Они не пострадают, – сказал Торин, – Даю слово. Они в безопасности, и они возвращены.

Он доверяет мне. Еще больше восхитительных солнечных лучей осветили ее.

Кили проверила воображаемые наручные часы и сказала:

– Неназываемые очень скоренько пробьют стены.

Кили переместила сюда арсенал одного бункера, про который ей как-то докладывали ее шпионы. Стволы. Винтовки. Гранаты. Огнеметы. Мечи.

– Выбирайте, мальчики, с моими наилучшими пожеланиями.

– Я могу переместить тебя в твою комнату, Торин, – сказал Люциен, – Мы не допустим, чтобы эти существа добрались до тебя.

Простите? Они ожидали, что свирепый и могучий Торин отсидится на скамейке запасных? Задумали посадить на скамейку своего лучшего игрока? Они что, хотели проиграть?

– Он не страдает от менструальных болей, так что перестань относиться к нему подобным образом, – заявила Кили. А затем, уже Торину, скомандовала, – Даже не думай слинять. Выбирай оружие.

После секундного колебания, он сказал:

– Мэм, есть, мэм, – выбрал два меча и винтовку и натянул свой капюшон так, что скрылось лицо, – И нет, я не думаю, что на вас бабские джинсы. Любые джинсы, которые ты надеваешь, становятся девчачьими.

Мое сердце разлетелось на куски.

– Почему ты не можешь переместить отсюда Неназываемых? – спросил ее Люциен, – Так же, как ты сделала с женщинами и детьми.

Торин мог… Нет, конечно, он не сделал бы этого… Но если он проговорился о сере, то это ранило ее. Предпочтя их безопасность моей. Но до тех пор, она бы сама не сказала ни слова.

– На то у меня есть свои причины.

Нахмуренная Сиенна материализовалась рядом с Парисом.

– Все на пляже, – объявила она. И посмотрела на Кили, – Никогда больше так не делай.

Не закачу свои глаза.

– Или что? Заставишь меня пожалеть об этом? Да ладно. Ты не можешь ничего сделать. Твоя сила вытекает из тебя, дорогая, и кажется уже довольно долгое время. – Вот, возможно, почему она сама не могла переместить отсюда Неназываемых. – Не пытайся отрицать это. Я чувствую, как она сочится из тебя.

Оливковая кожа Сиенны стала болезненно бледной, как мел.

– О чем она говорит, детка? – спросил Парис.

– Это тонущий корабль, – продолжала Кили, – и я знаю почему. Это не из-за тебя, а из-за Кроноса. Понимаешь, это не связано с тобой. Если надеешься выжить, ты должна это исправить.

– Это угроза? – Парис направил полуавтоматическую винтовку Кили в грудь, – Потому что я не очень хорошо реагирую, когда моей девушке угрожают.

Торин встал перед Кили и ударом отвел оружие.

– Сейчас на это нет времени. И мне бы не хотелось выписывать еще одно предупреждение, но я это сделаю. Не угрожай моей девушке, или я всажу пулю тебе в голову.

Я его. Торина.

– А пока ты будешь восстанавливаться, – добавила Кили, – мы побреем тебя наголо.

Парис, ужаснувшись, отступил и потрепал свои многоцветные локоны.

Чувствуя великодушие, Кили добавила:

– Я позволю тебе как-нибудь расспросить меня о своей женщине, когда Неназываемые умрут. Если ты принесешь извинения Торину, за то, что угрожал его девушке, – То есть. Мне.

– Уважительно расспросить, – добавил Торин.

Парис натянуто кивнул:

– Прошу… извинить.

Кили положила ладонь на спину Торина. Сначала он напрягся, но вскоре расслабился. Затем он обернулся к ней и посмотрел жарким неистовым взглядом.

– Оставайся в безопасности, – скомандовал он.

Для тебя? Всегда.

– И ты тоже. – Хочу его поцеловать.

Не могу его поцеловать. Не сейчас. Но позже… возможно риск будет того стоить.