Я сделала вид, что проснулась и легко открыла глаза. Наши взгляды тут же встретились, и я, смутившись, отвела глаза.

– Доброе утро, - прошептал он, улыбнувшись уголком губы.

– И тебе доброе. Ты, наверное, ужасно устал, - я попыталась подняться, но он осторожно поднял меня и уложил на кровать.

– Да, руки затекли, - признался Артур, все так же улыбаясь.

Я виновато посмотрела на него, ощущая, как все в груди сжимается от его взгляда.

– Хочешь чаю?

– Хочу, - кивнула я.

Он спустился вниз, и как только я услышала стихающие шаги на лестнице, то подскочила с кровати и понеслась к зеркалу. Я выглядела ужасающе: глаза заплаканные и опухшие, щеки впалые и торчат скулы. На нижней губе небольшая ссадина, а подбородок такой острый, что можно порезаться.

Стянув через голову треклятую майку от пижамы (с мишками и звездами), я надела широкий свитер папы, а в штанах осталась тех же (все с теми же мишками и звездами). Это выглядело комично, но мне не было до смеха. Заколов волосы наверху, я зевнула, собираясь выйти из спальни. Но Артур меня опередил: он уже входил ко мне с подносом, на котором стояли две кружки и плошка с сушками и мармеладом.

Мимолетная улыбка скользнула по моим губам, и я невольно поморщилась от боли, кольнувшей нижнюю губу.

Артур поднял на меня глаза и улыбнулся широко и приятно:

– Жаль, что ты сняла ту майку. Я полночи рассматривал мишек на ней и считал звезды. Их тридцать две.

Я зарделась. Он с неугасающей улыбкой поставил поднос на кровать и, сев на середину с ногами, похлопал по месту рядом с ним.

Я аккуратно взобралась рядом, поджимая под себя ноги. Я боялась, что он начнет спрашивать о сне, о том, что со мной произошло, но Артур лишь молча пил чай и изредка поглядывал на меня. Он уже переоделся, и сейчас сидел лишь в спортивных штанах.

Тут я вспомнила о его договоре с какой-то девушкой о ночи, и, не удержавшись, сказала:

– Я обломала тебе вечер. Прости …

Он непонимающе посмотрел на меня и выгнул брови:

– Какой вечер?

Я смутилась. Теперь он точно узнает, что я подслушала.

– Ну… ты же договорился с кем-то на ночь…

Он смотрел на меня, по-прежнему ничего не понимая, а затем складка на его лбу разгладилась – он понял.

– А… ты об этом. Да ну, брось. Это полный бред. Я ничего не потерял.

– Все равно, - пожала плечами я, взяв мармеладку. – Ты назначил свидание, а я…

– Я не назначаю свиданий, - перебил он.

– В смысле?

– В прямом. Я не хожу на свидания, а тем более, не назначаю их. Я договариваюсь о встречах, но редко на них прихожу. Тем более, если бы я ушел, кто бы помог тебе? – произнес он, тоже взяв мармеладку.

Я опустила голову и едва слышно ответила:

– Такого больше не повторится.

– Я искренне надеюсь, - шепотом сказал он, вдруг сжав мою ладонь. – Мы все еще не обсуждаем это?

– Нет, - отрезала я, ощутив, как заколотилось сердце.

– Хорошо, - просто кивнул Артур.

Дальше мы сидели молча, а потом он спросил:

– Тебе не нужно перебинтовать ступни? – все прямо-таки кричало: запретная тема, запретная тема!

Я бросила на них взгляд и покачала головой:

– Нет. Я сниму повязки и буду пользоваться мазью. Не хочу больше их бинтовать.

– Ладно. У тебя есть необходимые лекарства? – вновь вопрос, который близок к запретной теме.

– Да, - коротко ответила я и замолчала.

– Хорошо, - кивнул он и тоже умолк.

Так мы и сидели в тишине, попивая чай и каждый думая о своем.

12.

Но на следующую ночь кошмар не отступил. Я снова и снова оказывалась в том доме, в той же комнате и с теми же ощущениями, затем снова и снова падала с лестницы, а обломок протыкал меня насквозь. Я видела Ксюшу – она с сожалением смотрела на меня, постоянно повторяя, что я не виновата. Но я виновата!

Проснулась я оттого, что Артур опять тряс меня за плечи. Сейчас он выглядел спокойнее, чем в прошлую ночь, но все равно, тень печали пролегла в его глазах.

– Тшш. Это я, - он прижал меня к себе, пока я плакала, содрогаясь всем телом. – Ди, перестань… Этого никогда не будет… Это сон.

– Но это было! – сквозь рыдания выдавила я, дрожа от реалистичности и страха. – Это было, и я не спасла ее!

Снова разрыдавшись, я вцепилась руками в его мускулистые плечи, утыкаясь лбом прямо в тату на левой груди. Always here – вот что там было написано. Под сердцем. Наверняка, о той, которую он любил.

Его пальцы ласково прошлись по моим волосам, успокаивая. Я прижалась к нему всем телом, ощущая жар и тепло, и оно меня понемногу успокаивало. Я знала, что так не должно быть, что мы не можем перейти дальше, чем наши отношения и так зашли, но мне было так спокойно, что я не задумываясь отдала бы все, лишь бы так было всегда.