Я резко заозиралась в поисках подруги и увидела ее в двух метрах от меня, около двери – ее изломанное тело было очень грязным, выглядело мертвым. Я, сдерживая истерические всхлипы, поползла к ней.

– Ксюш! Ксюша!
– закричала я, пытаясь ее перевернуть. Я кричала и кричала, скребясь ногтями по обгоревшему полу, но она все не переворачивалась. Я кое-как схватила ее и на коленях поползла к двери, опираясь на здоровую руку. Кровь заливала мне пальцы, но я не понимала, почему ее так много. Меня передернуло от боли, когда я неосторожно подтянулась, чтобы открыть дверь.

– Ксюш! Ксюшенька! – я слышала свой голос будто издалека – ее имя срывалось с моих губ отчаянным визгом.

Я перехватила ее здоровой рукой, а ногой со всей силы толкнула дверь – она выскочила из петель и упала. Я потащила подругу вперед, но запуталась в каких-то проводах и что-то сдвинулось в руке. От боли перехватило дыхание – я не могла ни пискнуть, ни крикнуть. Глаза широко распахнулись и встретились с полуприкрытыми глазами Ксюши – она улыбнулась.

– Ты нас вытащила, - прохрипела подруга и закашлялась, а я онемела от ужаса, когда увидела на ее пухлых губах, предназначенных для поцелуев, кровь. Дышала она с трудом, посвистывая при каждом вздохе. – Мать твою… я обожаю кислород.

На этом лимит ее слов иссяк, и я увидела, как закатились ее глаза – подруга упала в обморок.

Я продолжила тащить ее по заднему двору, стараясь доползти до главного, где стояла пожарная машина. Я не слышала ничего вокруг, уши заложило и дышать было очень тяжело. Не в силах ползти дальше, я упала на землю и выпустила Ксю из рук.

– Ксюш, - шепотом я произнесла ее имя. – Ксюша? Ты слышишь меня? Давай, нам нужно еще чуть-чуть!

Я похлопала ее по щекам, умоляя вернуться в сознание.

– Ксю? Я больше не могу тащить нас обеих… пожалуйста, помоги мне! Нам срочно нужно в больницу, милая!

Я схватила ладонь Ксюши, но сломанной рукой. Мои пальцы не слушались, а кровь, текшая с локтя, смешивалась с грязью. Ее тонкая футболка насквозь пропиталась кровью, и только сейчас я увидела, что одна из лестничных балок, пройдя насквозь, торчит из ее живота.

– Приди в себя! – истошно завопила я, вдруг заметив, что ее грудь почти не вздымалась. – Ксюша!

Голос мой сорвался, но этого вопля было достаточно, чтобы нас услышали – из-за дома выскочили пожарные и бегом направились к нам.

Подруга вдруг приоткрыла глаза. Они почти остекленели, и Ксю кое-как нашла мой испуганный взгляд.

– Ксюш?! Ты со мной?! Не уходи!!! Сейчас, они уже бегут! – к нам подбежали крепкие мужчины, и я почти провыла: - Скорее, ей плохо! Ей очень плохо! Ксюша, не сдавайся! Слышишь!?

Чьи-то руки подняли меня и увели. Я слышала, как меня о чем-то спрашивают, но слова не доходили до сознания. Ксюша неподвижно лежала на земле. Она не умерла. Ее просто положили… пока пошли за носилками, чтобы отвезти в машину.

Я ничего не чувствовала, даже боли, когда мою сломанную руку задели, укладывая меня на носилки. Я видела лежащую на земле Ксюшу, а огонь все еще полыхал – но так далеко и незнакомо, словно мне показывали какой-то фильм.

Глаза закрылись, накрыв меня темнотой, как одеялом.

Поднялись мои веки. Я втянула воздух и выдохнула. Легкие обожгло удушающей болью. И снова. И снова.

На рот и нос мне положили что-то холодное, я снова вздохнула.

Затем надо мной появилось круглое лицо мужчины средних лет, губы его двигались, но я не понимала ни слова до тех пор, пока он не протянул мне свой телефон. Он указал на него и снова что-то сказал.

Из ушей вытянули пробки.

– Милая, ты можешь кому-нибудь позвонить?

Я в отупении посмотрела на него. Позвонить? Зачем?

– Ты меня слышишь, детка?

– Да, - мой голос хриплым свистящим звуком вырвался из рта.

– Как тебя зовут?

– Меня? – ошарашено спросила я, глядя на него.

Он сдержанно кивнул.

– Диана. Диана Шмидт.

– Диана, ты можешь позвонить родителям?

Он хочет, чтобы я позвонила маме и папе. Зачем?

Я озвучила вопрос вслух и увидела, как его лицо вытягивается. Он словно собирался что-то мне сказать. Что-то плохое.

– Произошел пожар, ты помнишь?

Я опустила взгляд вниз и увидела, как по всему телу у меня были мелкие ранки, рука болела и была в гипсе. Ноги были перебинтованы и саднили.

– Пожар? – в голове все кружилось и путалось. – Где… где моя подруга?

И тут я все вспомнила. Огонь, стеклянные глаза Ксюши и балка, торчавшая из ее живота.

Я услышала дикий крик и рыдания. Телефон мужчины выпал из моих пальцев. Где-то далеко послышался голос, а моей последней мыслью стало, что Ксюша умерла. Умерла. Мы были всего в минуте от спасения, но я не успела. Если бы только я не бросила ее на заднем дворе, отдыхая, то она была бы жива…