Никки подошел к нам. Он ничего не сказал, просто стал рядом с нами вместе с другими охранниками.

– Мне нужны бинты, боксерские перчатки и груша, - сказала я.

Никки развернулся и пошел искать то, что я попросила. Было ли самонадеянно так считать, или он просто приучал меня к тому, что делает именно то, что я просила?

– Ты хочешь боксировать грушу после такой пробежки?
– поинтересовался Арес.

Я засмеялась, все еще ожидая, когда мой пульс придет в норму.

– Что, силы закончились?

– Если ты можешь бить по груше после всего этого, то и я тоже.

– Ты видел, как она это делает?
– задал вопрос Лисандро.

Арес выглядел озадаченным.

– Нет.

– Ты собираешься позаниматься вместе с ней?
– спросил Лисандро.

– А если я скажу "да", что тогда?

– Мы сделаем ставки.
– То, что это сказал Лисандро, а не Год, или Дино, или Грэм, говорило о том, что Арес был более сопливым, чем я. Теперь уже не я была просто девчонкой и слишком маленькой, а он.

– И что нужно, чтобы выиграть?
– поинтересовалась я.

– Выносливость, - ответил Лисандро.
– Проигрывает тот, кто устанет первым.

Арес посмотрел на Лисандро, потом на меня. Он нахмурился, словно пытаясь понять, что же упустил.

– Ты никогда не видел, как я работаю с грушей.

– Нет, - согласился Лисандро, - Но я видел, как это делает она.

Арес снова посмотрел на меня.

– То, что она может так бегать, не означает, что она может как следует наносить удары.

Лисандро пожал плечами.

– Если ты думаешь, что можешь победить нашу negra gatita, тогда либо отвечай за свои слова, либо заткнись.

– Что это означает? Negra - это черный, но второго слова я не знаю.

– Это значит "черный котенок", - сказала я, мой пульс уже почти выровнялся.

Арес изучающе посмотрел на меня.

– И тебе все равно, что они называют тебя своим черным котенком?

– Они - веркрысы, Арес, - сказала я.

Он нахмурился.

– Они не называют меня их маленькой черной крысой. Подумай об этом, - произнесла я.

И отправилась искать пару перчаток и бинты для своих запястий.

Глава 37

Боксерские груши висели в отдельной небольшой комнате рядом с главным спортзалом. Арес и я забинтовали запястья и надели перчатки, а я к тому же защитила ноги накладками. На каждого приходилось по тяжелой груше. Они висели близко друг к другу, но все же на достаточном расстоянии. Мы не собирались боксировать грушу одними руками, ну, или я не собиралась. А если собираешься наносить по груше удары ногами, нужно больше места.

Арес посмеялся над моими накладками. Я проигнорировала его насмешки и начала наносить удары по груше. Я била кулаком так, как меня учили: отводила плечо, разворачивалась всем телом и, согнув запястье, пыталась не просто ударить по груше, а пробиться сквозь нее. Всегда нужно мысленно направлять каждый свой последующий удар, бросок, любую применяемую силу на насколько дюймов глубже. Цель должна находиться внутри, а не на поверхности.

Арес работал с грушей так же, как бегал: исключительно быстро, пытаясь заставить ее двигаться тяжелыми ударами. Я начала медленнее, стараясь прочувствовать то, что делаю, била кулаками, руками, работая в более тесном контакте. Я начала наносить удары ногами, как бы пытаясь пробиться сквозь грушу. В прошлый раз, когда я работала с ней, Хейвен боксировал рядом со мной. Я задвинула эту мысль подальше и начала бить по груше ногами, поочередно их меняя.

Арес был великолепен. Думаю, я чересчур раззадорила его. Он заставил свою грушу двигаться еще сильнее, но моя тоже не висела на месте. Его комбинации были быстрее, но в боксе главное - не быстрота, а выносливость. Весь мир вокруг сосредоточился для меня на груше, моих кулаках, моих ногах, моем теле, двигающемся в такт с грушей и наносящем по ней короткие удары коленом, которые используются в свободном стиле.

Пульс забился у меня в горле, по телу побежал пот. Но этого было недостаточно. Я начала возиться с накладками на ногах.

– Я выиграл, - произнес Арес торжествующим голосом.

– Я не ухожу, - отозвалась я.
– Я просто хочу снять накладки с ног.

– Зачем?
– спросил он.

– Затем, что мне это нужно, - ответила я.

Никки помог мне отцепить с ног щитки без единого слова или вопроса. Без накладок каждый удар по груше сильнее отдавался в моей ноге. Я прижала руки к телу и начала пинать грушу, сначала одной ногой, а затем другой, снова и снова. Затем я стала делать это одной ногой, и била грушу до тех пор, пока она не стала раскачиваться из стороны в сторону, а моя нога не превратилась в один большой синяк, и только потом поменяла ногу. После того как эндорфины схлынули, и ноги начали болеть, я стала боксировать руками в перчатках. Я наносила удары кулаками, вбивала локти и другие части своего тела в проклятую грушу. Я забыла об Аресе, о сделанной ставке, я забыла обо всем, кроме висящей передо мной груши и необходимости выбить из нее дерьмо.