– Придержи эту мысль.
– Я осторожно отступила от него, и начала снимать свое оружие.
– Если все закончится тем, что мы убьем этих парней, пусть это хотя бы случится не по вине культурных различий.

– Что ты имеешь в виду?
– спросил Мика.

– Он действительно полагает, что я хочу, чтобы он доказал, что он - воин. Он на самом деле считает, что я должна оказаться достойной его. Это выглядит так, как будто они были воспитаны в культуре, которую я не понимаю.
– Я разделила свое оружие между Микой и Натаниэлем. Когда я стала безопасной, ну, или, по крайней мере, безоружной, я вернулась к этим двум мужчинам.

– Мы закончили с этой военной фигней?

Они посмотрели друг на друга. Гордость сказал:

– Если бы ты была мужчиной, мы, пожалуй, устроили бы рукопашный бой, но мы весим больше тебя на сотню фунтов, если не больше, и мы, по крайней мере, на семь дюймов выше. В рукопашной тебе не победить. Ведь дело не в умении, а в размере, и тебе не поможет то, что ты маленькая. Мы не ставим тебе это в вину.

Снова я почувствовала, что упускаю что-то.

– Рада слышать, итак, кто будет первым?

– Первым в чем?

– Поцелует, кто поцелует меня первым?
– спросила я.

Они снова посмотрели друг на друга.

– В человеческих клубах женщины немного более страстны, - заметил Гордость.

Я показала назад.

– Они все - мои парни. Не то, чтобы вы мне не симпатичны, но когда столько мужчин ждет тебя дома, уже не так страстно жаждешь добавить новых.

Они снова переглянулись. Гордость кивнул:

– Звучит разумно.

"Разумно", интересный выбор слов, но я не стала придираться.

– Прекрасно, давайте будем разумными вместе. Кто поцелует меня первым?

– Тот, кто лучше пахнет, - предложил Гордость.

Он произнес удивительно разумную для оборотня мысль. У меня не было предложений получше, и это подходило также, как и любое другое. Я ожидала, что они предложат мне понюхать их запястья, но они оба стянули с себя рубашки. И я внезапно оказалась в нескольких дюймах от их обнаженных торсов. Моя голова доставала до грудных мускулов Гордости и была чуть ниже ребер Мефистофеля. Так или иначе, я внезапно уставилась на горы мускулистой обнаженности. Можно подумать, я уже привыкла к такого рода вещам!

Они оба придвинулись ближе. И я положила руки на их животы, чтобы не дать им зажать меня. Коснуться их было ошибкой. Но, как и все ошибки, она выглядела безопасной, пока я не сделала это, а затем стало слишком поздно.

Глава 40

Каждый из них прижал одну из моих рук себе к животу. Тигр внутри меня поднял голову и зарычал. Все остальные тигры вышли из темноты и понюхали воздух. Я никогда не видела тигров всех цветов одновременно. Золотой стоял посередине, тигры другого цвета рассыпались веером, образуя полукруг. Они не пытались бежать по этому длинному метафизическому пути и стать реальными. Они ничего не делали, просто выстроились в линию и нюхали воздух.

Я почувствовала, как мужчины склонились надо мной и понюхали мою кожу. Мне пришлось моргнуть, чтобы очистить свое внутреннее зрение и увидеть их, а не одних только тигров внутри себя.

– Она пахнет всеми тиграми, - удивился Мефистофель.

– Это невозможно, - отозвался Гордость, приблизив свое лицо к моим волосам. Он потерся щекой, а затем, казалось, взял себя в руки и выпрямился.
– Это невозможно, - повторил он. Гордость отошел от меня, потирая руки, словно от холода, но холод тут был ни при чем. Он весь покрылся гусиной кожей.

Я посмотрела в сине-карие глаза Мефистофеля и поняла, что он не отодвинется. Руки у меня на плечах развернули меня к стоявшей за моей спиной Зависти. Она склонилась к моему приподнятому лицу и поцеловала меня. У нее был вкус тигра и сладкой помады. Тот факт, что я не отдернулась, поощрил ее больше, чем я могла ей позволить, и в ту же секунду я мысленно завопила: "Жан-Клод!"

Он возник рядом, его руки заскользили по ее талии, оттаскивая ее от меня и разворачивая к нему. Огги спрашивал меня, что я почувствую, увидев Жан-Клода с другой женщиной. Этот момент настал: я почувствовала облегчение.

Мефистофель наклонился ко мне, его руки гладили меня по спине, окутывая его теплом.

– Мы должны быть защищены от вампирских сил, но я хочу прикасаться к тебе, и хочу, чтобы ты прикасалась ко мне. Почему?

Когда я ответила, наши губы разделяли какие-то дюймы.

– Другие тигры ищут того, кто пахнет домом.

– У меня есть дом, - возразил он, и его губы почти касались моих, когда он добавил: - Я только хочу прижаться всем своим телом к твоему, так крепко, как только ты мне позволишь.