Джек смиренно понурил голову.

— Но я отлично понимаю: ты сделал это не со зла и не хотел навредить даймё. Ты хранил верность опекуну и хотел уберечь его, вот почему решил, что ложь лучше правды, а дворец надежнее школы. Сделав неверный выбор, ты преследовал благую цель. И Масамото-сама обязательно это поймет.

Они поравнялись с одним из валунов, и сэнсэй Ямада похлопал его по гладкому боку:

— Твоя воля тверда, как этот камень, Джек-кун. Ты смел, веришь в свои силы, хочешь одолеть беды в одиночку. Совсем как Масамото. Он тоже был ужасно гордым.

Сэнсэй Ямада пристально посмотрел на Джека, и тот отвел глаза.

— Вот почему он так сильно переживает. Масамото-сама видит в тебе себя. Он не разгневан. Он боится. Боится, что этот демон, Докуган Рю, отнимет у него еще одного сына.

Сэнсэй Ямада и Джек вышли из сада и неторопливо зашагали к Залу Будды. Лунный свет играл на булыжниках, превращая двор в мерцающий рябью океан.

— Ты думаешь, что нарушил кодекс бусидо?

Джек кивнул. Он так переживал, что на слова сил не оставалось.

— Это не так. И сегодня, и раньше, при каждой встрече с ниндзя ты вел себя как настоящий самурай. Твое мужество перед лицом опасности достойно восхищения. Доброта и забота о друзьях — вот в чем твоя сила. Она помогает тебе выстоять во всех испытаниях. Ты ставишь перед собой благородную цель. В этом и заключается дух бусидо.

Они начали подниматься по каменной лестнице Зала Будды. Мудрые слова наставника приободрили Джека. С каждой ступенькой он чувствовал, как на душе становится легче.

— Ты всегда поступал так, как считал правильным. Это первая добродетель бусидо, справедливость. Докугану Рю никогда не отнять у тебя доброго сердца. А пока оно у тебя есть, он никогда не победит.

— Я допустил непростительную ошибку, — возразил Джек. — Ее уже нельзя исправить.

— Таких ошибок не бывает, юный воин.

Сэнсэй Ямада и Джек вошли в Буцу-дэн. Огромный бронзовый Будда, окруженный кольцом свечей и огоньками тлеющих благовоний, застыл в безмолвной молитве. Над головой у него, словно венец, недвижно висел храмовый колокол. Джек задумался, хватит ли ста восьми ударов на все его грехи? Хотя прежде всего он должен ответить за них перед своим Богом.

— Наши промахи — это уроки, — объяснил сэнсэй Ямада, поклонившись Будде. — Воспринимая их так, ты познаешь жизнь. Каждая неудача помогает лучше понять себя. Помни, есть лишь одна ошибка — сдаться. Стремление идти вперед — вот что главное.

Джек склонил голову. Он был в таком отчаянии, что молился Будде и Господу Богу одновременно.

Сэнсэй Ямада показал на боковую дверь:

— Теперь можешь зайти к ней.

Небольшую комнату наполнял теплый свет. Склонив голову, Джек вошел, и его окружил аромат белого шалфея и ладана.

На толстом футоне лежала Акико. На ней было прекрасное шелковое кимоно цвета золота и слоновой кости с вышитым узором из нежно-зеленых бамбуковых побегов.

Джек бесшумно подошел и опустился на колени.

Казалось, что Акико спит. Он взял ее за руку. Холодная.

— Твой первый сон и правда предсказал наши судьбы, — прошептала девочка.

Голос был хриплый, но бодрый.

— Тебе повезло, что ты осталась жива, — ответил Джек, ласково сжимая ее пальцы.

— Гора Фудзи, сокол и лист баклажана, — слабо рассмеялась она. — Сэнсэй Ямада был прав: они принесли нам всю удачу на свете. Чего еще можно пожелать?

Объяснений, подумал Джек, но промолчал. Не время расспрашивать, как ей удалось выжить.

Когда сэнсэй Ямада и сэнсэй Кано уложили девочку в Зале Будды, чтобы она поправлялась там, в тишине и покое, Джек слышал, как они говорят о докудзюцу. Оба согласились: кто-то помог Акико приобрести устойчивость к ядам ниндзя. Джек подозревал, что это сделал монах из храма Рёандзи. Мальчик помнил, как она заболела на Новый год. Она выпила что-то не то, а затем отправилась прямо к монаху. Может, всему виной была попытка приучить себя к яду? Джеку хотелось задать столько вопросов, но сейчас он просто радовался, что Акико осталась жива.

— Прости. Надо было тебя послушать. Что бы там ни говорил сэнсэй Ямада, я поступил ужасно глупо, когда не…

— Джек, это не твоя вина, — перебила девочка, ласково приложив палец к его губам. — Ошибся не ты, а Глаз Дракона — он оставил тебя в живых.

Она поманила Джека. Он наклонился ближе и почувствовал на щеке ее нежное дыхание. На миг в безмятежной гавани ее рук им овладел абсолютный покой.

Акико шепнула ему на ухо:

— Ты должен вернуть отцовские карты. Впереди у тебя Путь дракона.