– Петрищева им поддеть было не за что, –– вслух сказал Павел, сердито раз-давив окурок в пепельнице и приложив обожженные пальцы к прохладному гра-фину с водой. –– У него жена и сын еще в девяносто третьем на машине разби-лись… Наверное, он и тогда отказался кому-то помогать, и какая-то сволочь вот так ему отомстила. Евгению Ивановичу потом терять было больше нечего. А мне есть…

На следующий день он, избегая смотреть на своих гостей, дал согласие за-крыть глаза на вывоз товара и мрачно думал, что в качестве гонорара его просто «уберут». Но с ним расплатились. Это была сумма, равная его 5-летнему окладу.

– Этот гонорар вас достоин, –– вальяжно улыбнулся ему «компаньон». –– Не сравнить с государственной зарплатой. А дальше больше будет.

Сколько их потом было, «компаньонов»: ввоз и вывоз нелегального, а то и криминального товара, сомнительные шоу и фестивали, на которых наваривался солидный «черный нал», перевалочная база для боевиков и парней, бегущих за море от правосудия. В Приморске они без проблем получали новые «чистые» до-кументы и ночью поднимались на один из кораблей, где их уже встречал «свой» человек, сопровождающий. «Меня же поставили как раз бороться с такими дела-ми!» –– думал порой Веселов и тут же тоскливо понимал, что отказаться или вый-ти из игры он уже не сможет. Во-первых, он уже по уши в этой грязи. А во-вторых… Таня и Коля. Наверное, через его первых «компаньонов» всем стало из-вестно его слабое место.

«Если продаваться, то задорого», –– цинично рассудил Павел Николаевич, повышая расценки за свою помощь. Если его втянули в это болото, заставили по-стоянно жить в страхе за своих детей, бояться разоблачения и презирать самого себя, то пусть платят за это.

И когда Таня заикнулась о желании поехать на «Республику Игрек», кото-рую скрепя сердце разрешили провести близ Приморска, Веселов пришел в ужас. Ему была предназначена доля от доходов с фестиваля. Сумма была такая, что ста-новилось ясно: или это отмывка чьих-то денег, или… Он содрогнулся, представив себе, как какие-нибудь «продвинутые мыслители» или «клевые отвязные челы» угостили его дочь какой-нибудь отравой –– якобы для «нового познания мира» или для «реального веселья». Потом вспомнились жалобы из Первомайска на без-образные сексуальные оргии «республиканцев». Не дай Бог какой-нибудь длинно-волосый ублюдок в желтой юбке, в которых там все парни шляются, уговорит Та-ню сбегать на Башню Любви и «освободиться от предрассудков» на три дня. При одной мысли об этом Павла замутило физически.

Он примчался в квартиру Алины и детей как раз когда Таня собирала вещи, сбросил на пол ее желтый чемодан и категорически запретил дочери участвовать в «Республике». К счастью, Алина на этот раз взяла сторону бывшего мужа. И наду-той, убитой горем Татьяне пришлось убрать чемоданчик на антресоли и распро-щаться с мечтами об авангардной музыке, «продвинутых философах», Башне Любви и придурке Игоре Первом, по которому уже давно сизо плачет. «Чтоб ни-какой там шмали не было!» –– сурово сказал Игорю Веселов, подписывая разре-шение на проведение фестиваля.

35-летний обормот в «модных» рваных джинсах, «гавайке» и бандане, по-следние 15 лет косящий под отвязного десятиклассника, закатил глаза: «Что вы, товарищ полковник! Как можно? У нас культурное мероприятие, а не шалман ка-кой-нибудь!».

Именно шалман. Интересно, сколько участников оттуда уедут с наркотиче-ской зависимостью? А сколько девчонок «обрадуют» родителей неожиданными внуками? Про очереди к венерологам можно даже не говорить. Им предстоит не-малая работа с теми, кто «приобщился к новому видению мира», «освободился от предрассудков» и каждые три дня бегал в Башню Любви. Жаль, что на «Республи-ке» завязаны такие деньги, что ее нельзя запретить проводить в окрестностях Приморска. Но если бы дочь ослушалась запрета, то Веселов послал бы к чёрту и свой гонорар, и «компаньонов», и принял бы весь огонь на себя, чем бы это потом ни было чревато.

Еще во времена их брака Алина не раз упрекала Павла в том, что он из-за своей работы не может уделять достаточно внимания и заботы детям. Что ж, те-перь он это искупил.

Часть 2. 2009 год.

5. Поздний визит.

Чуть не пересчитав по дороге все столбы, Павел наконец-то доехал до дома, где в последние полгода снимала квартиру Виталина. Заглушив мотор, полковник не сразу отстегнул ремень, а закрыл глаза и положил голову на рулевое колесо, ко-торое по-прежнему сжимал обеими руками. Потом глубоко вздохнул и вышел. Уже у подъезда спохватился, вернулся и старательно запер БМВ и подключил сигнализацию.

В подъезде было темно, и полковник сразу споткнулся о ступеньку, налетел на ржавые перила и чуть не обвалил их.

– Кто увидит, подумают, пьяный, –– пробормотал он, хлопая себя по карма-нам. –– Зараза, где же зажигалка?.. Потерял, конечно. Еще дешево отделался, только зажигалку и потерял: другие там вообще головы потеряли.

Перехватывая руками за перила, Павел Николаевич в полной темноте кое-как добрался до площадки второго этажа, где еще чудом уцелело две лампочки, и сразу нашел дверь Виты. Но, прежде чем позвонить, еще немного постоял у двери, сжимая виски руками. Ему казалось, что от одежды пахнет порохом и гарью.

Все пошло насмарку. Тщательно организованная операция по приему цен-ного груза из Латинской Америки накрылась медным тазом. На берегу оказались одновременно боевики из конкурирующей группировки и ОМОН. Завязалась ог-лушительная перестрелка, захлопали взрывы. Кто в кого стрелял, в темноте было не разобрать. К счастью, Веселов заблаговременно ушел с берега и наблюдал за Тарнавски и его боевиками из машины за деревьями.

Когда перестрелка стихла, и спецназовцы начали осматривать место проис-шествия, Павел вышел из оцепенения, развернул машину и помчался к городу. Не хватало еще, чтобы кто-то из них заинтересовался, что забыл ночью на берегу на-чальник милиции… «Пропало! –– думал он. –– Зараза… Наверное, тут не обош-лось без этого московского сыщика. Недаром он мне сразу внушил опасения. Ви-дите ли, за беглым взломщиком он сюда приехал… Знаю я эти операции под при-крытием. Не лучшую легенду он себе придумал. А мне теперь кто поверит, что это не по моей вине Тарнавски накрыли при приеме груза?»