Дивизия строилась в каре. Играла музыка, поднимая настроение. Раздалась команда на вынос знамени, и все замерли. Знаменосцы с помощниками встали во главе дивизии. Бывалые казаки, много раз видевшие это знамя на поле боя, невольно подтянулись, волнение охватило и новичков.

Краснов с начальником штаба медленно объехали каре, приветствуя полки. Отвечали дружно. Генерал остался доволен: дивизия смотрелась неплохо.

...И вспомнилось Петру Николаевичу, как задолго До войны он побывал на параде в честь тезоименитства государя. Тогда Краснов вёл свою сотню: кони на подбор вороные. Прошли на рысях, а он, приподнявшись в стременах, салютовал императору саблей. Николай Второй после парада подозвал Краснова, сказал:

— Пока существует кавалерия, казачество незаменимо...

Речь командира дивизии была короткой. Он призвал казаков оставаться верными присяге, быть защитниками престола и Отечества, помнить заветы дедов и отцов, которые верно служили государю-императору.

Полки разъехались, а Краснов, собрав начальников, отдавал приказания, выслушивал пожелания. Просьбы сводились к одному: обратиться к командарму, чтобы конницу использовали по назначению.

У Краснова накануне был об этом разговор с Денисовым. Они оба считали, что кавалерию надо сохранить. Но приказ есть приказ.

— Если мы намерены сохранить казаков как полноценную боевую силу, нельзя использовать их как пехоту. Но, Святослав Варламович, это наше пожелание, и дальше пожеланий мы не пойдём.

— Да, Пётр Николаевич, — согласился Денисов, — но боюсь, казак растеряет свои боевые качества, посидев с пехотой в окопах и наглотавшись солдатского духа.

— Я этого сам опасаюсь. Вы, кстати, помните, в смутные дни 1905 года именно казаки сохранили верность государю. Бели мы позволим казакам якшаться с солдатами, то можем потерять преданных защитников престола. — Краснов подумал. — Попробую убедить в этом комкора.

— Бог в помощь, Пётр Николаевич.

Разговор Краснова с комкором состоялся, но ничего не изменил. Из штаба прибыл порученец с пакетом: дивизия должна занять означенные ранее позиции...

В середине октября 1916 года в дивизию пришла телефонограмма, в которой генералу Краснову предписывалось прибыть в штаб армии. Пётр Николаевич был озадачен: 2-я Сводная казачья дивизия уже две недели занимала новые позиции, успешно отражая натиск баварских полков. По приказ есть приказ, и Краснов, оставив часть на Денисова, выехал в Носовичи, где размещался штаб армии.

День был мрачный, дождливый. Кутаясь в шинель, Краснов размышлял, чем объяснить этот вызов. Командующего армией генерала Пестрецова Краснов знал давно, ещё с Русско-японской войны. Однако в последнее время они не встречались, а с той поры, как Пестрецов стал командиром, Пётр Николаевич по всем вопросам выходил на командующего корпусом. От него и поступило распоряжение дивизии занять позиции в окопах. Тогда в штабе корпуса не прислушались к его соображениям по поводу использования 2-й Сводной казачьей дивизии. Теперь Краснов намеревался поднять этот вопрос перед Пестрецовым.

Автомобиль двигался на малой скорости, местами, где дорогу совсем развезло, еле полз, и Краснов подущал, что наступает пора, когда придётся отказаться от машины и пересесть на коня.

Показались Носовичи, и вскоре автомобиль запрыгал по булыжной мостовой, мимо одноэтажных домиков, церкви, магазинчиков, пустующего базарчика.

У штаба армии стояли часовые, у коновязей осёдланные кони ожидали дежурных офицеров.

Командарму доложили о прибытии Краснова, которого сразу же пригласили в кабинет. Пётр Николаевич Обратил внимание на то, что Пестрецов выглядел очень плохо: лицо одутловатое, с сетью морщин у глаз, движения вялые.

В кабинет подали чай.

— Присаживайтесь, Пётр Николаевич. Угощайтесь... И я с вами за компанию.

Краснов пил чай, слушал командарма.

— В последнее время меня пугает, Пётр Николаевич, окопная война. Вы, боевой генерал, помните, как в Русско-японскую войну обстановка загнала нашего солдата в окопы. И к чему это привело? Я согласен с вашими соображениями по поводу сохранения казаков как особой военной силы, но что я могу поделать? Наши союзники англичане не хотят победы России. Они опасаются нашего вступления в Константинополь, наших крестов над Святой Софией. Англичане и Побудили нас сесть в окопы. Эта тактика для нас не мёд... В общем, Пётр Николаевич, кажется, Россия Попала в скверную коалицию: наши партнёры хотят загребать жар чужими руками.

— Что же делать, ваше превосходительство?

— Трудный вопрос, Пётр Николаевич. Такой вопрос, пожалуй, стоит перед всей Россией. Мрачные пилы собираются вокруг государя. Как выйти из отоль сложной ситуации? В своё время там, наверху, мне намекали, что нужен, дескать, сепаратный мир с Германией. Я был тогда в корне не согласен. Но сейчас я думаю: нет ли в тех словах истины? — Пестрецов отодвинул стакан. — Однако, Пётр Николаевич, перейдём к делу. Я ведь вызвал вас не для того, чтобы сетовать на жизнь. Сейчас мы формируем новый корпус. В него войдут две пехотные дивизии, которые пополнятся резервом, войдёт и ваша 2-я Сводная казачья дивизия. Я рекомендую вас на должность командующего корпусом. В ближайшее время познакомьтесь с обстановкой в пехотных дивизиях. Полагаюсь на ваш опыт.