«Ex Oriente Lux!» («С Востока свет!») Так гласит старинное выражение. Яркие работы талантливых ученых и интереснейшие открытия любознательных путешественников соединились, чтобы дать достаточно доказательств этой истины. Мы, представители западной цивилизации, по праву гордимся своими достижениями в «улучшении облика» нашего мира. Однако нас порой мало волнует, когда мы узнаем, что некий полуголый факир показывает то, чего мы не в состоянии ни сравнить с чем-то, ни объяснить. Подобные вещи продолжают происходить довольно часто, чтобы напомнить нам, что в странах, лежащих к востоку и западу от Суэца, существуют древние секреты и освященная веками мудрость и что жители этих красочных земель вовсе не такие глупые и невежественные дикари, какими их считают некоторые люди.

На эти размышления меня навели воспоминания о моих приключениях с шейхом Мусой – человеком, который правил в царстве змей. В разных странах Востока я встречал множество заклинателей змей, их можно увидеть и сегодня. Однако некоторые члены их братства посвятили меня в хитрые уловки и секреты своего искусства, разрушившие мои иллюзии. После этого я перестал уважать заклинателей змей, за исключением очень немногих. Знание о том, что они добиваются результатов, работая с безвредными пресмыкающимися, оставшимися без ядовитых зубов, лишает удовольствия разделить изумление публики, состоит ли она из местных жителей или из европейцев.

Однако шейх Муса не относился к их числу. Он гордился тем, что он настоящий волшебник в древнем смысле этого неправильно используемого слова, и тем, что во имя пророка он ловит 13 разных змей, используя лишь старинную магическую силу. Этому человеку всегда сопутствовала удача, так что его гордость оправданна.

Какой представитель западной цивилизации может пойти в пустыню, найти среди камней и песка змею и просто взять ее рукой, как берут трость? Какой европеец позволит, чтобы его ужалила только что пойманная кобра, и с улыбкой будет наблюдать, как из раны сочится кровь? Какой уроженец Запада сможет войти в дом и выследить не замеченную до сих пор рептилию, которая может прятаться в каком-нибудь отверстии, углу или в мебели?

Я видел, как шейх Муса делает все это и многое другое, проявляя свою власть над этими коварнейшими созданиями. Мы со всеми своими огромными достижениями в науке не можем или не осмеливаемся попытаться сделать то же, что спокойно делает этот житель Востока.

Однажды в Индии я видел заклинателя, который пришел в деревню, неся на плече два маленьких мешка. Он показал жителям, что в одном было несколько крыс, а в другом ядовитые змеи. Запустив руку во второй, он вытащил оттуда пару рептилий. Этот человек позволил им ужалить себя в руку и горло несколько раз. Затем заклинатель достал из первого мешка крысу и опустил ее на землю. Та, сбитая с толку, на мгновение замерла, озираясь, и в этот момент на нее напали змеи, жаля в голову. Через минуту несчастная крыса была мертва, ее убил змеиный яд.

Имя шейха было арабской формой имени Моисей. Любопытное совпадение! Он носил имя великого патриарха, который удивил фараона и его придворных, поймав змею за хвост и превратив ее в посох, если воспринимать историю, изложенную в книге Исход, буквально.

Муса жил в маленьком городе Луксоре, где я нашел его, потратив едва ли больше усилий, чем он тратит, выслеживая кобр и гадюк. Он был не только самым известным заклинателем змей в округе. Луксор являлся любимым местом туристов, и вернувшиеся домой путешественники распространяли славу о нем в самых отдаленных уголках Земли. Поэтому можно сказать, что этот человек является самым известным заклинателем змей в мире.

Муса не собирал вокруг себя небольшую толпу на пыльной улице, чтобы заставить лишенную ядовитых зубов кобру следовать за мелодией своей дудочки, как поступали его собратья по профессии. Поэтому сотни туристов посетили Луксор, так и не узнав о существовании этого человека. Однако завсегдатаи, приезжающие в этот город каждый сезон и знакомые с местом и его жителями, рано или поздно сталкиваются с шейхом.

На самом деле для местного населения Муса являлся неофициальным городским змееловом, подобно тому как в некоторых городах Европы до сих пор можно найти людей, официально занимающих посты крысоловов. Всякий раз, когда в каком-нибудь луксорском доме подозревали присутствие змеи или когда рептилию мельком видели в помещении или в саду, испуганный хозяин немедленно бежал за шейхом Мусой. Последний безошибочно определял, где прячется это создание – среди потолочных ли балок, в трещине в стене или же в норе в саду – и приказывал ему выползти. Как правило, змея повиновалась, но если этого не происходило, шейх просовывал руку в предполагаемое прибежище твари и хватал ее за горло. После этого он помещал рептилию в круглую корзину и выносил ее. Когда крестьянин слишком часто видел змей на поле, где пасся его скот, он посылал за шейхом Мусой и избавлялся от опасности.

Также прежде, чем некоторые гостиницы открывали в ноябре и декабре свои запертые двери для туристов, их управляющие посылали за Мусой и поручали ему полностью обследовать здания. Иногда такая проверка превращалась в захватывающую охоту на змей, ибо рептилии обожали заползать в пустующие постройки и селиться в них. Когда Муса покидал такие гостиницы, можно было ручаться, что в них не осталось ни одной рептилии – настолько эффективной была его работа.

Когда мы в первый раз сидели друг против друга – шейх Муса аль-Хауи и я – и я угощал его чаем и фруктами, снаружи собралась толпа из сорока человек. Они следили, как он медленно шел по улице с круглой корзиной и длинной палкой – принадлежностями своей профессии, – и справедливо полагали, что змеелов собирается заняться своим обычным делом. Когда на город опустился ужасный полуденный зной, толпа бездельников и лентяев, которые не могли или не хотели ничем заниматься, почувствовали некоторое волнение, прервавшее их монотонное полусонное состояние. Они последовали за шейхом по узким пыльным улочкам к моему дому и терпеливо ждали снаружи, когда снова появится тот, кто их развлек.

Муса сидел на скрипучем плетеном стуле, а я изучал его наружность. Это был человек небольшого роста. Он носил плоский тюрбан из нескольких слоев белого льняного полотна. На шейхе была белая рубаха, поверх которой он носил длинное тяжелое грубое темно-коричневое одеяние из козлиной шерсти, так что на груди получался светлый треугольник, обращенный вершиной вниз. Бедуины надевают такие на тонкие белые одежды.

Лицо и лоб Мусы избороздили морщины, но я пришел к выводу, что ему не больше сорока восьми лет. С самого начала я обратил внимание на его колючую недельную щетину, неровные топорщащиеся усы и нос картошкой. Немного светлые глаза шейха с тяжелыми веками не произвели на меня особого впечатления. Его улыбка была добродушной и приятной. Несомненно, это был обычный человек с простыми вкусами, но мастер в своей необычной профессии.