И вот теперь я, повзрослевшая, успешная работающая мать, обнаружила у себя точно такую же привычку к бессмысленным извинениям по всяким пустякам. Абстрагировавшись, я поняла, что это не нравилось не только мне, но и супругу, и никто из нас не чувствовал себя довольным после подобного общения. Я спросила себя, а что случится, если я перестану извиняться за пустяковые дела, которые не сделала? Если в ответ на напоминание или замечание я вообще ничего не буду говорить или отделаюсь словами «ладно», «хорошо», «понятно» или «ой»? Я решила попробовать, поставив перед собой задачу

Пока я не пришла к такому решению, я не осознавала, насколько часто порывалась попросить прощения и затем пуститься в разъяснения. Но отказ от этой привычки сотворил чудо. Прежде всего, перестав извиняться, я больше не сжигала энергию на самозащиту, сохраняя спокойствие и безмятежность. Поскольку я не просила прощения по неоправданным поводам, не возникало и чувства унижения или раздражения, а все мелочи, на которые указывал супруг, совсем не требовали объяснений. На его замечания я отвечала словом «понятно», воспринимая их просто как информацию. Перестав оправдываться, я больше не раздражалась, поняв, что непроизвольная (то есть на автопилоте) самооборона только усугубляла трения. Просто принимая замечания мужа и не пытаясь оправдывать и защищать себя, я сохраняла атмосферу вечера и предоставляла супругу возможность самому уладить проблему. Мои извинения по большей части натыкались на ледяное молчание, тогда как незначительные выражения согласия побуждали мужа закрыть тему заключением типа «Понимаю, что у тебя много дел» или «А, не важно».

Позже я осознала, что мои беспричинные оправдания были поводом перечислить все дела, которые должен был оценить муж, чтобы вызвать у него чувство вины за придирки ко мне. Мне стало легче дышать, когда я избавилась от привычки моментально извиняться и объяснять, почему я чего-то не сделала, словно я сбросила с себя какой-то эмоциональный груз. Я наконец стала лучшей половиной.

Запрет на беспричинные извинения служит действенной формой микрорешения, помогающего реализовать себя в личных отношениях. От того, что и как именно мы говорим и как реагируем на эмоциональные сигналы, зависит, слышат и понимают ли нас и насколько ценят наши чувства. Исправление негативной модели самовыражения помогает улучшить личные отношения и реализоваться в максимальной степени. Первым делом необходимо проанализировать, как вы сообщаете второй половине о своих потребностях, идеях и желании поддержки.

Если в личных отношениях вы стремитесь к пониманию и гармонии, проанализировав причины негативных реакций, сможете сформулировать микрорешения, нацеленные на более честное, понятное и плодотворное взаимодействие. Вполне вероятно, что вы реагируете на других по шаблонам, которые препятствуют взаимопониманию и личностному росту. Мы можем и не осознавать, что нашими личными отношениями управляет автопилот, но стремление вызвать у другого чувство вины, укорить, оставить за собой последнее слово, выразить недовольство, поддеть, отпустить саркастическое замечание, оскорбить, перебить, огрызнуться, нажаловаться и покомандовать – это все привычки, которые автоматически включаются сигналами, о существовании которых вы даже не подозреваете. Выявив такие сигналы, вы сумеете перенастроить свой автопилот на более адекватную реакцию. Большинство ответных откликов, даже самых агрессивных, представляют собой формы защиты (например когда говорят колкости любимому, чтобы, не признавая свою ранимость, выразить оскорбленные чувства). Изучив динамику подобного взаимодействия в рамках конкретных отношений, вы найдете возможности изменить свое поведение ради гармоничного общения и лучшей самореализации.

Роль родителя может периодически быть причиной терзаний. Желая помочь детям, мы часто понимаем, что они нас не слушают и не слушаются. Порой так и тянет устроить им взбучку в воспитательных целях, но гораздо эффективнее поменять собственное поведение.

Когда моя дочь достигла подросткового возраста, я чересчур резко реагировала на ее бунтарство. Такое случалось, когда меня особенно сильно расстраивало ее поведение или собственные родительские промахи. В подобных ситуациях я то и дело повышала голос, доводя войну характеров до того, что мы срывались на крик и слезы. Анализируя такие случаи и процесс утраты контроля над обстоятельствами, я пришла к выводу о необходимости поменять свое поведение на сто восемьдесят градусов. Я дала себе установку отвечать тихим голосом на провокационные поступки и заявления дочки. И оказалось, что спокойный тон действует эффективнее, чем крики. Мои доводы вызывали вдумчивое и серьезное отношение. Если дочь продолжала разговаривать агрессивно, я понижала голос до такой степени, что ей приходилось затихнуть, чтобы меня услышать. Так внимание концентрировалось на моих словах, а не на манере изложения – повышенный тон всего лишь помогал дочери игнорировать меня. Выработанное микрорешение помогало не всегда, но оно часто останавливало нас обеих на краю пропасти, оставляя возможность договориться, и я уже не мучилась от своих родительских ошибок.

Способность реагировать на содержание разговора, а не на его тон и манеру, – весьма ценный навык, который пригодится и в рабочей ситуации, и вне ее. Эмоциональный стиль общения может раздражать, но что именно он доносит? Если отец разговаривает с вами резко, указывая, как вы должны вести себя в той или иной ситуации, и его совет воспринимается больше как приказ, его слова все равно могут быть полезны. Если вы по привычке отвечаете агрессивно или с гонором, что вы не идиот, или бросаете телефонную трубку, то вам может пригодиться мое правило всегда повторять совет перед тем, как ответить, поскольку так вы сможете услышать его произнесенным своим голосом и спокойным тоном. Или же можно поблагодарить за наставления, не высказывая своего мнения. Опасаясь утонуть в разговоре или споре, вы можете ответить так: «Здесь есть над чем поразмыслить». Вполне вероятно, что отец никогда не будет давать советы, уважающие вашу самостоятельность и полную зрелость, так зачем же участвовать в этой эмоциональной борьбе? Возьмите за правило отвечать так, чтобы контролировать свои чувства и эмоции, не вступая в психологическую схватку с родителями.

У Джулии была привычка домысливать, что именно хотят или имеют в виду другие. Может быть, Дженни слишком занята, чтобы пойти пообедать, но просто не хочет ее расстраивать отказом? Нил согласился пойти в кино, но разговаривал так холодно, может, не приставать к нему? Ребекка отказалась от помощи, но на нее столько навалилось, может, все-таки настаивать на помощи, пока она не согласится? Зацикливаясь на том, как лучше удовлетворить якобы существующие потребности других, Джулия сама поступала странно, то и дело предлагая свою помощь тем, кто в ней не нуждается, и постоянно требуя подтверждения актуальности ранее согласованных планов. Джулия приняла микрорешение верить друзьям на слово, то есть не опираться на вероятные предыстории и собственные предчувствия, а просто поставить знак равенства между тем, что говорят, и тем, что имеют в виду. Ее решение предполагало, что в качестве ответа она принимает только «да» или «нет», без какого-то домысливания.

Джулия обнаружила, что выполнить это решение невероятно трудно. Прежде чем одернуть себя, она уже придумывала извинения за другого человека. Она видоизменила свою установку в ходе первых недель, сфокусировав ее на отношениях только с одним человеком. В итоге Джулия научилась справляться с собственным беспокойством, перестав додумывать и за себя, и за другого. Затем она расширила применение микрорешения на все отношения. Продолжала ли она гадать, что на самом деле думает приятель N? Да, но она не пыталась выспрашивать у него про скрытые мотивы; она просто действовала в соответствии с тем, что услышала. Джулия поняла, что приписывала знакомым собственную противоречивость, но свои чувства она смогла разобрать только после того, как прекратила выдумывать «настоящие» мотивы своих друзей. Общение с ней стало менее утомительным и более прямолинейным. Теперь Джулия хочет применить микрорешение к своим отношениям на работе: она понимает, что домысливает за начальника и чрезмерно беспокоится о мотивах коллег.