– Бушков исписался, — с умным видом сообщил мужчина, засовывая «Волчью стаю» на место вверх ногами. Его спутница, вороша дамские романы, промямлила:

– Джуд Деверо, я всю её перечитала… Девушка, а Даниэла Стил у вас есть?

– Вот, «Перепутье».

– Ой, так это я давно читала! Пошли, Петя, поищем, может, где ещё книги есть! Спасибо, девушка!

Парочка отошла, распространяя вокруг себя крепкий запах пота, и, вместо того, чтобы искать другие книжные палатки, направилась к дяденьке с кукурузой.

Продавщица вздохнула и стала приводить в порядок развороченный прилавок. На вид Лизе было не больше двадцати лет, и она почти в точности походила на советскую актрису Ольгу Сошникову в сериале «Семнадцать мгновений весны», где она играла «истинную арийку» Барбару Крайн. Невысокая тоненькая блондинка с прямыми волосами до плеч, правильным красивым лицом, умными серо-голубыми глазами и по-детски пухлым розовым ротиком. Вот только одета она была не в чёрный мундир офицера РСХА, а в простое чёрное трикотажное платьице в белый горошек.

Увидев Синдию, Лиза вопросительно посмотрела на неё.

– Вы Лиза? — уточнила Синдия. Получив кивок, она показала своё удостоверение:

– Соболевская, следователь по особо важным делам. Вы не сможете уделить мне несколько минут, чтобы я могла задать вам несколько вопросов?

Лиза слегка прищурилась, изучая удостоверение, потом расстегнула боковую молнию палатки:

– Заходите. Здесь будет лучше всего поговорить, никто не будет развешивать уши.

Синдия пробралась в душную, тесную и жаркую палатку. Под прилавком стояли пять пустых ящиков из-под книг. Рядом с белым пластиковым креслом продавщицы громоздился шестой ящик, открытый и до половины заполненный путеводителями, атласами и картами. Тут же лежал пакет, из которого выпирал рулон полиэтиленовой плёнки, которой следовало накрывать палатку от дождя.

– Не тесно ли тут вам? — спросила Синдия.

– Привыкла. Садитесь, — Лиза подвинула ей кресло, а сама перебросила в ящик пакет с полиэтиленом и села на него, напряжённо постукивая пальчиками по коленкам, обтянутым тонким чёрным трикотажем. Глядя на неё, Синдия не стала открыто включать диктофон, чтобы не сковывать и без того напряжённую собеседницу, а нажала на его кнопку в сумке.

– Итак, вы проснулись ночью, и услышали скандал возле бара через дорогу?

– Нет, я раньше проснулась, — отвечая, продавщица краем глаза косилась на прилавок. — Когда гроза началась. Так грохнуло, чуть стекло в книжном шкафу не лопнуло. Я проснулась, смотрю, окно открыто. Я вскочила и бросилась его закрывать. А то, я слышала, в селе в один дом через окно шаровая молния влетела. Полдома выгорело, пока пожар потушили. Подбегаю к окну и оказываюсь в луже: ветер был как раз в сторону моего окна, и мою комнату чуть ли не затопило.

«Вот оно что. Вчера мне показалось странным что-то в словах Павла о залитой кухне. Но почему его кухня так засела у меня в голове? И что у меня с мозгами?!»

– Я стала закрывать окно, а задвижку заклинило, она иногда ржавеет и туго двигается. Я уже вся промокла, меня дождём поливает, как на улице стою. И тут из бара через дорогу выходят эти двое и начинают орать. Каждую ночь так! — даже покраснела от возмущения девушка. — Ну кто разрешил бар в спальном районе открывать? И через два дома — школа! По закону нельзя бухаловку возле школы открывать. А что алкаши каждую ночь спьяну на всю улицу орут, это я молчу, это как снег зимой. Я ещё подумала: чтоб им утопиться, мне на работе в девять утра уже надо за прилавком стоять, а им хорошо орать, они потом будут, небось, дрыхнуть до обеда! Когда вижу, вроде как рядом с ними что-то сверкнуло, вроде кто-то мимо них хотел в бар пройти, из-за стены вышел, и один из этих придурков упал. Я думала, что они драться начали, а тут появляется ещё какой-то мужик, весь в чёрном, лица не видно. Второй алкаш на него что-то заорал, а этот, в чёрном, рукой вот так пошевелил, — Лиза постаралась воспроизвести движение убийцы, — и тот тоже свалился. А этот кошмарик нож в лужу обмакнул, спрятал в карман и пошёл.

– Лиза, спасибо, а вы смогли детально рассмотреть человека с ножом?

– Что там было разглядеть! Дождь шёл такой, что даже под фонарями всё размытым казалось. И я его видела несколько секунд, и то издалека. Ну… Он высокий. Одет во всё черное: штаны, куртка, на голове вроде капюшон. Быстрый такой, долговязый… А больше ничего не успела рассмотреть.

– Понятно. Он и раньше не «светился».

– А за что он их убил?

– Это серийный убийца, о котором писали в газетах.

– Тот самый, который Молоткова убил? Ой, а вдруг он меня в окне заметил? — испугавшись, Лиза стала похожа на Ольгу Сошникову в конце девятой серии «Мгновений».

– Вам опасаться нечего. Он не убивает свидетелей. Все его жертвы — люди, которые шумели, хулиганили или ещё как-то нарушали порядок. Мы уже знаем его специфику работы. Он избегает случайных жертв. И, что скорее всего, он вас и не видел. Он ведь стоял под фонарём, а возле вашего дома два фонаря разбиты.