Волосы его совершенно поседели, даже густые черные брови были в полосках серебра. Он был невероятно худ, и его кожа казалась серой и безжизненной; она дряблыми складками болталась под подбородком и на тощей шее. Загар побледнел до желтоватого цвета старой замазки.

Опустившись на скамью, он поднял голову и посмотрел на галерею для зрителей. Он быстро обвел взглядом заполненные скамьи, в его глазах светилось беспокойство. Потом Сантэн увидела, как в них вспыхнула радость; он скрыл улыбку, обнаружив то, что искал. Она пять дней каждое утро наблюдала эту картину и сейчас обернулась и посмотрела на галерею у себя за спиной. Но с ее места угол обзора не позволял ничего увидеть. Она не знала, кто или что привлекло внимание Лотара.

– Встать. Суд идет, – провозгласил служитель. Послышались топот и шарканье, все встали, и вошел судья Хоторн в сопровождении двух помощников. Судья, малорослый седой человек с благожелательным лицом и живыми, блестящими глазами за стеклами пенсне, походил скорее на школьного учителя, чем на судью, легко приговаривающего к повешению, как охарактеризовал его Эйб.

Ни у него, ни у его помощников не было париков и цветных одеяний, принятых в английском суде. Римско-голландское право более строго в своих атрибутах. На троих судьях были простые черные костюмы с белыми раздваивающимися галстуками; пока зрители садились и откашливались, судьи негромко переговаривались, сблизив головы. Но вот все стихло. Тогда судья Хоторн поднял голову, сказал все, что требовали формальности, и снова зачитал список обвинений.

Аудитория выжидающе затихла. Репортеры подались вперед, приготовив блокноты; даже адвокаты в первом ряду молчали и сидели неподвижно. Лотар глядел в лицо судье бесстрастно, но был смертельно бледен.

Судья Хоторн просматривал свои записи, искусно нагнетая напряжение. Наконец оно стало почти непереносимым. Потом он поднял голову и без предисловия начал подводить итоги и излагать свое суждение.

Вначале он перечислил все обвинения, начиная с самых серьезных: три попытки убийства, два нападения с намерением нанести серьезный вред здоровью, одно вооруженное ограбление. Всего набралось двадцать шесть обвинений, и судье понадобилось почти двадцать минут, чтобы зачитать их все.

– Обвинитель предъявил все обвинения по порядку, внятно и убедительно.

Краснолицый обвинитель самодовольно улыбнулся, и Сантэн почувствовала нелепую досаду из-за его тщеславия.

– На суд произвели особое впечатление показания главного свидетеля обвинения. Показания его превосходительства администратора территории стали неоценимым подспорьем мне и моим помощникам. Нам повезло, что у нас есть такой свидетель, способный рассказать все подробности преследования и ареста обвиняемого, и эти показания поддерживают самые серьезные обвинения по данному делу. – Судья оторвался от своих заметок и посмотрел прямо на Блэйна Малкомса. – Я хочу, чтобы в протоколе было отмечено особенно благоприятное впечатление, которые произвели на суд показания полковника Малкомса, и что эти показания даны добровольно.

Со своего места Сантэн видела затылок Блэйна. Когда судья посмотрел на полковника, края больших ушей Блэйна покраснели и Сантэн испытала прилив нежности. Его замешательство почему-то казалось милым и трогательным.

Затем судья взглянул на нее.

– Другой свидетель обвинения, который вел себя безупречно и чьи показания безукоризненны, это миссис Сантэн Кортни. Суд в полной мере сознает, с какими огромными трудностями столкнулась миссис Кортни и какую храбрость она продемонстрировала не только здесь, в суде. Снова скажу, что нам повезло со свидетелем, который своими показаниями помогает нам вынести приговор.

Пока судья говорил, Лотар Деларей повернул голову и посмотрел прямо на Сантэн. Светлые обвиняющие глаза смутили ее, и она потупилась, разглядывая свою сумочку.

– Напротив, защита смогла представить только одного свидетеля, и это был сам обвиняемый. После должных размышлений мы пришли к выводу, что большая часть показаний обвиняемого не может быть принята во внимание. Во все время суда обвиняемый проявлял враждебность и отказывался сотрудничать. В особенности неприемлемо утверждение обвиняемого, что все преступления он совершил в одиночку и что у него не было соучастников. В данном случае показания полковника Малкомса, миссис Кортни и офицеров полиции единодушны и не вызывают сомнений.

Лотар Деларей медленно повернул голову и посмотрел на судью тем спокойным враждебным взглядом, который за пять дней суда так настроил против него Хоторна; судья не менее спокойно ответил на его взгляд и продолжил:

– Таким образом, обдумав все факты и представленные свидетельства, мы пришли к единодушному мнению: обвиняемый Лотар Деларей виновен по всем пунктам обвинения.

Лотар даже глазом не моргнул, не дрогнул, но аудитория ахнула. Последовал гул обсуждений. Три репортера вскочили с мест и выбежали из зала суда, а Эйб самодовольно кивнул сидевшей рядом Сантэн.

– Я говорил – веревка, – прошептал он. – Его повесят, это точно.

Служители пытались восстановить порядок. Им на помощь пришел судья.

Он резко постучал молотком и возвысил голос:

– Я без колебаний прикажу очистить зал, – предупредил он, и публика снова затихла.

– Прежде чем вынести приговор, я выслушаю любые предложения касательно смягчения наказания, какие желает внести защита.

Судья Хоторн наклонил голову в сторону молодого адвоката, которому было поручено дело, и тот немедленно встал.