В общем, мне кажется, что перед нами постановка, причем талантливая. Кто-то, хорошо знающий олигарха, представляющий, как он отнесется к бегству обожаемой супруги, инсценировал исчезновение Марины Бриллинг. А вот где женщина сейчас – еще предстоит выяснить.

Проблема в том, что у меня нет на это времени. Скрынник мне не поможет, его хозяин не давал ему таких полномочий, а рисковать своим теплым местечком безопасник не станет. Я тоже не могу бегать по Тарасову, разыскивая пропавшую Марину. Моя работа – защищать Станислава. Я и так уже один раз прокололась, второй ошибки допустить нельзя…

И моих знакомых из полиции и спецслужб я не могу привлечь в этому делу. Потому что дела-то никакого и нет. Новицкий не обращался в органы. Не писал заявления о пропаже супруги… Конечно, я могла бы нанять шустрых ребят из охранного агентства, принадлежащего моему другу Сереге Ковалю, пусть побегают по городу с приметами Марины. Но и этого нельзя – олигарх меня в тонкий блинчик раскатает, вздумай я заниматься подобной самодеятельностью… так что придется выкручиваться самостоятельно.

Ладно, хватит рассиживаться без дела. Пойду еще разок проверю камеры и заодно позволю себе пробежку по участку, а то от этой сидячей работы у меня уже коленки ноют…

Я переоделась в спортивный костюм и зимние кроссовки и намотала шесть километров по участку. Вокруг дома все было тихо-спокойно, но я и не ждала, что нас будет штурмовать танковая бригада – просто хотелось подвигаться.

Когда я вернулась к дому, из новых ворот выезжала серая элегантная «Ауди», а за стеклом мелькнул смутно знакомый профиль мужчины средних лет. Кажется, я видела его на губернаторском балу. Но что ему нужно в доме олигарха, да еще в отсутствие хозяина?!

Я бегом бросилась в комнату Стаса. Мой клиент сидел на полу перед домашним кинотеатром и придирчиво изучал ассортимент шоколадных конфет в роскошной коробке, примеряясь, какую выбрать.

– Стой! – заорала я, подскочила и выбила коробку из рук Стаса. Конфеты весело запрыгали по полу. Юноша потрясенно уставился на меня:

– Женя, в чем дело? Что это с вами?!

– Откуда конфеты? – мне пришлось наклониться и взяться руками за колени, чтобы восстановить дыхание.

– Вадим Сергеевич привез, – удивленно ответил Стас. – А что?

– За каким… извини, зачем этот самый Вадим Сергеевич привез тебе шоколадные конфеты? – изумилась я.

– Ну, он старый папин знакомый, – пожал плечами Стас. – И ужасно меня любит. Хотя я его на балу впервые в жизни увидел. На каждый день рождения присылает дорогущий подарок… в прошлом году квадроцикл подарил. А конфеты – это так. Он узнал, что вчера на меня покушались, вот и приехал навестить.

Я во все глаза смотрела на Новицкого. Ничего не понимаю… Квадроцикл подарил?! Лично приехал, чтобы убедиться, что с парнем все в порядке?

Я придирчиво оглядела моего подопечного. Стас был очень хорош в белоснежной рубашке, с золотистыми волосами и чистой кожей. Может быть, у этого Вадима Сергеевича слабость к юным блондинам – как у господина Скрынника? Но сын олигарха – неподходящий объект для страсти…

– А с чего это он тебя так любит? – поинтересовалась я.

– Понятия не имею! – пожал плечами Стас, с жалостью глядя на конфеты. – Но он давно знаком с отцом, и с дочкой его, Вероникой, мы в детстве играли… Я, правда, этого не помню, но все говорят.

В моем мозгу забрезжил свет – правда, пока слабый.

– А напомни-ка, как его фамилия, этого Вадима Сергеевича? – тихо, опасаясь спугнуть удачу, спросила я.

– Белоцерковский, – ответил Стас.

Так, срочно вспоминаем, что мне рассказывал на балу Новицкий… Дочка Белоцерковского, Вероника, была моделью и погибла в автокатастрофе несколько лет назад. Так. Спокойно, Охотникова… не торопись…

– Стас, объясни мне, пожалуйста, – попросила я. – В самый первый день, когда мы приехали в этот дом, твоя сестренка Лиза произнесла одну странную фразу. Она сказала: «Ну, Стасик всегда болеет». Ты мне не кажешься больным.

– А, да, мы уже почти и забыли, – засмеялся Новицкий – младший. – У меня в детстве был порок сердца. Причем не обычный, какой исправит операция, а комбинированный, сложный. Я все детство провел по клиникам. Израиль, Германия… Отец просто состояние потратил на мое лечение, но врачи не могли мне помочь. И вот, когда мне исполнилось восемнадцать, мне стало совсем худо. Мы были в Москве, и врачи сказали, что поможет только трансплантация. И мне пересадили сердце от донора, – Стас солнечно улыбнулся, – и с тех пор я практически здоров. Конечно, мне приходится принимать кое-какие препараты и дважды в год ложиться в клинику на обследование, но я могу вести нормальную жизнь.

Что ж, теперь многое получает объяснение. И то, почему Станислав такой вопиюще неспортивный юноша и не занимается на тренажерах. И страсть к кино, которое во всем мире давно уже никто не смотрит. И то, почему он такой инфантильный и удивительно неиспорченный – еще бы, подростковый период Новицкий-младший провел в клиниках, тут не до соблазнов…

– Только никуда не уходи! – крикнула я Стасу. – Я скоро вернусь!

И выскочила из комнаты. Выводя машину из гаража, я притормозила у свежеотремонтированных ворот и рявкнула на охранников: