«Этот мотор, — признавался Эссер, — представляет собой как в смысле конструкции, так и по качеству обработки… безусловно, высокую ступень развития.

Вес его порядка 1,7 кг/л. с. благоприятен для дизеля. Потребление горючего весьма невелико и обеспечивает машине большой радиус действия». И действительно, В-2 был самым мощным танковым мотором в мире. Именно благодаря ему у Т-34 была достигнута рекордная удельная мощность, 18 л. с. на тонну, позволившая так гармонично совместить в конструкции этого танка мощное вооружение, хорошее бронирование и высокую скорость хода. Эссер сделал свой доклад 3 декабря 1942 года. И по странному совпадению германские инженеры узнавали о превосходстве технических характеристик Т-34 как раз в то самое время, когда на далеком Восточном фронте фашистские войска на собственной шкуре испытывали это превосходство.

У каждого оружия есть свой час, когда высокое качество отдельной машины, помноженное на их количество, неожиданно является перед самонадеянным и потому неподготовленным противником и в коротком противоборстве одолевает врага. Для Т-34 таким часом стала Сталинградская битва…

22 ноября 1942 года операция по окружению армии Паулюса в Сталинграде близилась к завершению. В этот день передовые части войск Сталинградского фронта после тяжелых двухдневных наступательных боев выбили противника из хутора Советский, что западнее Сталинграда, и заняли прочную оборону. Целые сутки затем части 36-й механизированной бригады отбивали яростные контратаки, и когда 23 ноября в 15 часов 30 минут с северо-запада показалась колонна танков, их поначалу приняли за немецкие. Навстречу танкам уже развернулись орудия, уже изготовились к новому бою бронебойщики и пехотинцы, как вдруг над танковой колонной взлетела ракета. Ей ответила ракета из Советского, и начавшаяся было перестрелка затихла. Из хутора навстречу остановившейся колонне выехал на броневике представитель штаба 4-го механизированного корпуса.

У головной «тридцатьчетверки» его ожидало несколько офицеров.

— Четвертый танковый корпус генерала Кравченко, — назвал один из них свое соединение.

— Четвертый механизированный корпус генерала Вольского.

Офицеры крепко пожали друг другу руки, а в это время навстречу друг другу устремились защитники хутора Советский и танкисты Юго-Западного фронта. Кольцо окружения сомкнулось… Позади остались трехдневные наступательные бои, в которых, пожалуй, впервые в полной мере проявились изумительные качества среднего танка Т-34. Танка, предназначенного для прорыва вражеских позиций и стремительного развития операций. Танка, сочетающего в себе огневую мощь и противоснарядное бронирование с высокой проходимостью и скоростью. Танка, способного действовать в хорошо управляемых крупных соединениях.

Один из участников этих боев майор Н. Дорошкевич, командовавший танковым полком, наставлял командиров подразделений:

— Двигайтесь не останавливаясь; а все, что встанет на пути, сметайте. Считайте, что справа и слева от нас заминировано и отклоняться в сторону нельзя.

И стремительный порыв танкистов был страшен. «Тридцатьчетверки» били из пушек по танкам и автомашинам, по артиллерийским батареям и пулеметным гнездам; косили врага из пулеметов; давили гусеницами все, что вставало на их пути.

— На одной из придорожных высот, — вспоминал генерал-лейтенант М. Попов, проезжавший в те дни по местам недавних боев, — бросилась в глаза умолкнувшая батарея с искореженными и перевернутыми орудиями. Мы остановили машину и, увязая в снегу, подошли к некогда грозной позиции. Перед нами были немецкие противотанковые пушки, возле которых лежали трупы раздавленных и перебитых фашистских артиллеристов. Характерные широкие следы гусениц наших танков пересекали всю позицию и уходили вдаль…

Накал борьбы в эти дни был исключительно велик. В бою за деревню Мариновка «тридцатьчетверку» лейтенанта П. Пугина пронзили два вражеских снаряда. Танк горел, механик-водитель был убит. И тогда раненый лейтенант сам взялся за рычаги и бросил свой пылающий танк на вражескую батарею…

Таран на танке неоднократно применялся нашими воинами на протяжении всей войны. Еще осенью 1941 года, во время оборонительных боев под Харьковом, фашисты убедились, что сила духа советских танкистов соответствует мощи их танков. «Тридцатьчетверка», ведомая старшиной А. Янжуло, давила вражеские пушки, таранила машины и танки. И даже подожженный вражескими снарядами, танк Янжуло не остановил свой страшный бег. «Вечером наши солдаты в панике бежали от горящего танка, — записал после этого боя в своем дневнике один фашистский офицер. — Русские танкисты, охваченные пламенем, со словами проклятья атаковали нас. Все убежали. Такого мы не встречали. Плохое предзнаменование, говорят старые солдаты». И они, старые солдаты, не ошибались.

В критических ситуациях, когда кончались снаряды, когда выходило из строя орудие, когда танк был смертельно ранен, советские танкисты, не задумываясь, шли на таран. На «тридцатьчетверках» таранили вражеские дзоты, автоколонны с боеприпасами и горючим, танки и самоходки. Во время разгрома ахтырской группировки противника в августе 1943 года танк лейтенанта А. Громова неожиданно нарвался на вражескую самоходку. Стрелять было невозможно. Громов, мгновенно оценив обстановку, бросил свой танк вперед и с ходу таранил противника. Раздался скрежет металла, посыпались искры, и искореженная вражеская машина была выведена из строя. А оглушенный, раненный, лейтенант, убедившись, что его машина отлично выдержала удар, снова устремился в бой…

Когда Эссер составлял свой доклад, его придирчивое око смогло усмотреть лишь три недостатка в конструкции Т-34. Во-первых, это был ограниченный обзор. Во-вторых, теснота башни: в ней могли разместиться всего лишь два человека — заряжающий и наводчик, которому одновременно приходилось исполнять и обязанности командира танка. И, наконец, в-третьих, плохое переключение коробки передач, приводившее к быстрому ее износу. Конечно, эти недостатки не были секретом и для советских конструкторов, которые уже в ходе войны продолжали работу по совершенствованию Т-34.