Озимый семнадцатый год —

30 Пшеничного солнца восход!

Прославимте, братья, персты,

Где бранный шатер красоты,

Где трубная роща ногтей

Укрыла громовых детей,

Их смех — полнозвучье строки,

Забавы же — песен венки,

Где жгучий шиповник и ярь

Связуют кровавый янтарь!

Литаврный семнадцатый год —

40 Тигриного солнца восход!

Леса из бород и зубов,

Проселок из жадных зрачков,

Где мчится Истории конь

На вещий купальский огонь,

Чтоб клад непомерный добыть —

Борьбы путеводную нить,

Прославим, товарищи, мы

В час мести и раненой тьмы!

Разящий семнадцатый год —

50 Булатного солнца восход!

<1919>

357

Поселиться в лесной избушке

С кудесником-петухом,

Чтоб не знать, как боровы-пушки

Изрыгают чугунный гром,

Чтоб не зреть, как дымятся раны,

Роженичные ложесна...

На лопарские мхи, поляны

Голубая сойдет весна.

Прибредет к избушке лосиха

Просить за пегих телят,

И пузатый пень, как купчиха,

Оденет зеленый плат.

Будет месяц, как слезка, светел,

От росы чернобыльник сед,

Но в ночи кукарекнет петел,

Как назад две тысячи лет.

Вспыхнет сердце — костер привратный,

Озаряя Терновый лик...

Римский век багряно-булатный

Гладиаторский множит крик.

И не слышна слеза Петрова —

Огневая моя слеза...

Осыпается Бога-Слова

Живоносная бирюза.

Нет иглы для низки и нити,

Победительных чистых риз...

О, распните меня, распните,

Как Петра, — головою вниз!

<1919>

35

8Родина, я умираю —

Кедр без влаги в корнях,

Возношусь к коврижному раю,

Где калач-засов на дверях,

Где изба — пеклеванный шолом,

Толоконная городьба!..

Сарафанным алым подолом

Обернулась небес губа,

Сапожки — сафьянные тучи,

И зенит — бахромчатый плат...

Не Кольцов, мандолинный Кардуччи —

Мой напевно плакучий брат!

Стать бы жалким чумазым кули,

Горстку риса стихами чтя...

Нижет голод, как четки, пули,

Костяной иглой шелестя.

И в клетушке издохла рябка,

(Это солнце сразил колтун),

Не откроет куриная лапка

Адамантовых врат коммун,

Перед ними не вымолить корки

За сусальный пряничный стих...

Жаворбнками скороговорки

Утонули в далях пустых.

От былин, узорных погудок,

Только перья, сухой помёт...

И гремит литаврой желудок,

Янычар сзывая в поход.

<1919>

359

Маяковскому грезится гудок над Зимним,

А мне — журавиный перелет и кот на лежанке.

Брат мой несчастный, будь гостеприимным:

За окном лесные сумерки, совиные зарянки!

Тебе ненавистна моя рубаха,

Распутинские сапоги с набором, —

В них жаворбнки и грусть монаха

О белых птицах над морским простором.