Вавилу молодит Оксфорд.

Ах, кто же в святорусском тверд —

В подблюдной песне, Алконосте?

Молчат могилы на погосте,

И тучи вечные молчат;

Лишь ты смеешься на закат,

Вихраст и смугло-золотист,

Неисправимый коммунист,

Двадцатою весной вспоённый,

«Вставай, проклятьем заклейменный»

Тебе, как бабушке романс,

Что полюбил пастушку Ганс,

Ты ж бороду мою, как знамя,

Бурлацкий сказ, плоты на Каме,

Где светлый Суслов и Сезанн

Глядятся радугой в туман

Новорожденных пав и поля...

Ах чайка с Камы, милый Толя,

Мне революция не мать,

Когда б тебя не вспоминать!

1932

482

Деревня — сон бревенчатый, дубленый,

Овинный город, пр&зелень иконы,

Колядный вечер, вьюжный и каленый.

Деревня — жатва в косах и поняве,

С волынкою о бабьей лютой славе,

С болезною кукушкою в дубраве.

Деревня— за кибиткой волчья стая —

Вот-вот настигнет, сердце разрывая,

Ощеренной метелицею лая!

Свекровь лихая — филин избяной,

Чтоб очи выклевать невестке молодой,

Деревня — саван, вытканный пургой,

Для солнца упокойник костяной.

Рученек не разомкнуть,

Ноженек не разогнуть —

Не бель'[ снежки — мой путь!

Деревня — буря, молний наковальня,

Где молот — гром, и тучи — котовальня,

Что треплют шерсть — осинника опальней;

Осинник жгуч, багров и пестр,

Ждет волчьих зим — седых невест,

С вороньим табором окрест.

Деревня — смертная пурга,

Метелит друга и врага,

Вонзив в безвестное рога,

Деревня — вепрь и сатана...

Но ронит коробом луна

На нивы комья толокна.

И сладко веет толокном

В родных полях, в краю родном,

Где жаворонок с васильком

Справляют свадьбу голубую.

В республике, как и в России,

Звенят подснежники лесные,

Венчая пчелку восковую.

Хватит воску на березку,

Запряглась луна в повозку,

Чтобы утро привезти

По румяному пути!

1932

483. Письмо художнику Анатолию Яру

В разлуке жизнь обозревая,

То улыбаясь, то рыдая,

Кляня, заламывая пальцы,

Я слушаю глухие скальцы

Набухлых и холодных жил.

Так меж затерянных могил,

Где мыши некому посватать,

На стужу, на ущерб заката

Ворчит осенняя вода.

10 Моя славянская звезда,

Узорная и избяная,

Орлицей воспарив из рая,

Скатилася на птичий двор.

Там властелин — корявый сор

С помётом — закорузлым другом,

Кукарек^ и кряки цугом

От перегноя до нашеста, —

Не чудо ль! Родина-невеста

Рядно повыткала из стали...

20 Но молоты ковать устали

В сердечной кузнице секиру.

Они не укоризна пиру,

Где в мертвой пляске Саломея...

Ах, жигулевская Рассея,

Ужели в лямке бурлаки?!

У риторической строки

Я надломлю ишачью шею

И росной резедой повею

Воспоминаний, встреч, разлуки,

30 По-пушкински, созвучьем «руки»

Чиня былого корабли,

Чтоб потянулись журавли

С моих болот в твое нагорье, —

Там облако купает в море