Злосчастней нет твоих сынов,

80 И адамантовый засов

У врат лечебницы небесной

Для них задвинут в срок безвестный.

Вот город славы и судьбы,

Где вечный праздник бороньбы

Крестами пашен бирюзовых,

Небесных нив и трав шелковых,

Где князя Даниила дуб

Орлу двуобразному люб. —

Ему от Золотого Рога

90 В Москву указана дорога,

Чтобы на дебренской земле,

Когда подснежники пчеле

Готовят чаши благовоний,

Заржали бронзовые кони

Веспасиана, Константина...

Скрипит иудина осина

И плещет вороном зобатым,

Доволен лакомством богатым,

О ржавый череп чистя нос,

100 Он трубит в темь: колхоз, колхоз!

И, подвязав воловий хвост,

На верезг мерзостной свирели

Повылез черт из адской щели —

Он весь мозоль, парха и гной,

В багровом саване, змеей

По смрадным бедрам опоясан...

Не для некрасовского Власа

Роятся в притче эфиопы —

Под черной зарослью есть тропы,

110 Бетонным связаны узлом —

Там сатаны заезжий дом.

Когда в кибитке ураганной

Несется он, от крови пьяный,

По первопутку бед, сарыней,

И над кремлевскою святыней,

Дрожа успенского креста,

К жилью зловещего кота

Клубит метельную кибитку,—

Но в боль берестяному свитку

120 Перо, омокнутое в лаву,

Я погружу его в дубраву,

Чтоб листопадом в лог кукуший

Стучались в стих убитых души...

Заезжий двор — бетонный череп,

Там бродит ужас, как в пещере,

Где ягуар прядет зрачками.

И, как плоты по хмурой Каме,

Храня самоубийц тела,

Плывут до адского жерла

130 Рекой воздушною... И ты

Закован в мертвые плоты,

Злодей, чья флейта — позвоночник,

Булыжник уличный — построчник

Стихи мостить «в мотюх и в доску»,

Чтобы купальскую березку

Не кликал Ладо в хоровод,

И песню позабыл народ,

Как молодость, как цвет калины...

Под скрип иудиной осины

140 Сидит на гноище Москва,

Неутешимая вдова,

Скобля осколком по коростам,

И многопестрым Алконостом

Иван Великий смотрит в были,

Сверкая златною слезой.

Но кто целящей головней

Спалит бетонные отеки:

Порфирный Брама на востоке

И Рим, чей строг железный крест?

150 Нет русских городов-невест

В запястьях и рублях мидийских...

<1934>

510

Есть две страны: одна — Больница,

Другая — Кладбище, меж них

Печальных сосен вереница,

Угрюмых пихт и верб седых!

Блуждая пасмурной опушкой,

Я обронил свою клюку

И заунывною кукушкой

Стучусь в окно к гробовщику:

«Ку-ку! Откройте двери, люди!»

«Будь проклят, полуночный пес!

Куда ты в глиняном сосуде

Несешь зарю апрельских роз?!

Весна погибла, в космы сосен

Вплетает вьюга седину»...