* * *

Следующим утром Кармин проснулся с самым жутким похмельем за всю свою жизнь. У него настолько сильно стучало в голове, что его глаза пульсировали, затуманивая его зрение. Вздрогнув, он, пошатываясь, вышел из дома на солнечный свет и надел очки, забираясь в свою машину.

В тот момент, когда он подъехал к своему дому, он почувствовал теплую струйку, вытекающую из его носа. Опустив солнцезащитный козырек, он посмотрел в зеркало и увидел кровь.

– Как обычно, не везет, – сказал он, стягивая с себя рубашку и прижимая ее к носу для того, чтобы остановить кровь. Оказавшись в фойе, он заметил отца, держащего черную дорожную сумку. Кармин едва слышно выругался. Он надеялся добраться до своей комнаты незамеченным.

– Снова уезжаешь? – спросил Кармин, попытавшись пройти к лестнице, но Винсент преградил ему путь.

– Да, в Чикаго, – он убрал руку Кармина для того, чтобы осмотреть его окровавленный нос. – Испортишь себе перегородку носа, если продолжишь этим увлекаться.

Кармин отошел от отца.

– Откуда тебе знать, что мне просто не врезали?

– Никто не звонил мне из больницы. Если бы кто-нибудь врезал тебе по носу, ты бы разбил носы им, – Винсент направился к двери вместе со своей сумкой. – Завязывай с коксом, сын. Мне это не нравится.

* * *

Кармин заснул в тот же миг, как его голова коснулась подушки. Некоторое время спустя его разбудил громкий стук в дверь. Он, ворча, выбрался из постели и распахнул дверь, обнаружив в коридоре Доминика, который сунул ему пакет.

– Твоя подружка уже здесь.

Блять. Он уже совершенно забыл об этих танцах.

Он принял душ и вымыл голову, пытаясь проснуться. Он надел черный костюм и такие же туфли, после чего взял пакет. Достав галстук, он поднял его в воздух и уставился на него. Пурпурный, черт возьми.

Он завязал галстук, зная, что у него не было времени на споры. Отперев нижний ящик своего стола, он достал флягу с водкой и засунул ее в карман. Он вышел из комнаты и застыл возле библиотеки, когда заметил, что Хейвен поднимается по лестнице.

Кармин попытался придумать что-нибудь проникновенное, что он мог бы сказать ей; что-нибудь такое, благодаря чему все снова было бы в порядке.

– Я с этим галстуком выгляжу, как гомик, да?

Да, это было не то, что ему хотелось бы сказать.

Хейвен залилась смехом, и он почувствовал себя дураком, но все равно улыбнулся. Он целую неделю не слышал ее смеха, и скучал по нему больше, чем ему хотелось бы признавать.

Она рассмеялась настолько сильно, что у нее на глазах выступили слезы.

– Как кекс.

Он покачал головой, когда она исчезла в своей комнате. Она даже не знала, что он имел в виду.

… или знала?

* * *

Лиза нетерпеливо дожидалась его в гостиной, на ней было платье такого же оттенка, как и его галстук. Кармин взял ее за руку, пытаясь быть вежливым, и повел ее к своей машине. Когда они приехали на школьные танцы, Лиза направилась танцевать со своими подругами, пока он стоял в стороне и напивался. Сильно.

Они немного потанцевали, что приравнивалось к тому, что она терлась об него, и к тому времени, когда его фляга опустела, он уже был пьян и готов уехать. Лиза соблазнительно улыбнулась, когда он сказал ей об этом, и они покинули танцы, направляясь прямиком к ее дому. Ее родители уехали из города на выходные, и Лиза похозяйничала в их баре, протянув Кармину бутылку ликера «Southern Comfort». Он сделал глоток и поморщился из-за того, каким сладким был ликер, когда она схватила его за галстук и повела за собой по дому, словно собаку на поводке. Он был пьян, поэтому едва ли вообще заметил это.

Она привела его в свою спальню, где он выпил еще больше.

Она начала целовать его шею и выхватила у него бутылку, после чего толкнула его на свою кровать. Он просто лежал, позволяя ей раздевать себя и наблюдая за тем, как она стягивает с себя платье. Забравшись на кровать, она нависла над ним и наклонила голову вниз для того, чтобы поцеловать его.

– Я не настолько пьян, – пробормотал он, поворачивая голову.

Ее прикосновения были некомфортными, слишком личными для него. Она слишком сильно замедлилась, касания ее рук стали нежными. Все это казалось ему каким-то не таким, неправильным, даже ее тело.

Крепко зажмурившись, он пожелал того, чтобы он мог просто насладиться этим. Он отправился на школьные танцы и надел ради этого розовый галстук, а теперь его тело отказывалось от гарантированного секса. Он больше сам себя не узнавал, и это сводило его с ума.

Как только эта мысль промелькнула у него в голове, что-то внутри него щелкнуло. Он начал смеяться, звук смеха вырвался из него даже раньше того момента, как он вообще понял, что делает. Лиза отодвинулась, садясь на кровать рядом с ним, пока он занимал сидячее положение.