– О чем Вы, блять, говорите?

Доктор ДеМарко тяжело вздохнул.

– Следи за языком, когда находишься за столом, сын.

Сальваторе пожал плечами.

– Вероятно, я сказал лишнее. Забудь о том, что я поднял эту тему. Просто знай, что я рад улучшению ее положения.

– Нельзя сначала говорить подобное дерьмо, а потом советовать «забыть об этом», – ответил Кармин. – Почему Вы ничего не предприняли, если знали, что один из Ваших людей подвергает ребенка жестокому обращению?

Сальваторе бросил взгляд на доктора ДеМарко, который едва заметно покачал головой.

– Майкла Антонелли с большой натяжкой можно назвать одним из наших, – сказал Сальваторе. – Он никогда не клялся в преданности нам. Существуют определенные правила, которые определяют подобную жизнь, Кармин. И этими правилами нельзя пренебрегать из-за того, что тебе не нравится происходящее. Личным чувствам нет места в нашем бизнесе.

За столом воцарилась напряженная тишина, пока Кармин переводил взгляд с Сальваторе на своего отца. Но они, казалось, не обращали на это никакого внимания, сосредоточившись на Хейвен. Она попыталась проигнорировать внимание с их стороны, украдкой посмотрев на Доминика, но тот смотрел в свою тарелку.

Хейвен прочистила горло, она не могла вынести их взглядов.

– Благодарю за беспокойство, сэр.

Сальваторе улыбнулся.

– Не стоит благодарности.

* * *

– Эй, бро, можно тебя на минутку?

Кармин замешкался в погрузившейся во мрак библиотеке, смотря то на брата, то на дверь спальни Хейвен.

– Думаю, да.

– Мне просто стало любопытно, в курсе ли ты того, откуда взялась Хейвен.

– Эм, из какого-то города под названием Блэкберн.

– Нет, в смысле, от кого?

Не улавливая сути разговора, Кармин снова посмотрел на дверь Хейвен.

– А-а, от какого-то ублюдка по имени Майкл Антонелли.

– Тебе не кажется знакомым это имя?

Кармин нахмурился, задумавшись об этом.

– Кажется. Я подумал, что просто когда-то его уже от кого-то слышал.

Доминик кивнул.

– Да, мы уже слышали от кого-то это имя. Станет более понятно, если я скажу, что его жену зовут Катрина?

– Катрина Антонелли, – сказал Кармин, силясь вспомнить это имя.

– В девичестве – Моретти, – намекнул Доминик.

У Кармина кровь застыла в жилах, когда он услышал эту фамилию.

– Не может быть.

– Да.

Не раздумывая, Кармин развернулся и направился прямиком в свою спальню. Схватив со стола свой телефон, он начал пролистывать список контактов.

– Вот же сукин сын!

Доминик вырвал телефон из рук Кармина.

– Что ты делаешь? Нельзя ему звонить!

Кармин свирепо посмотрел на брата.

– Я хочу узнать, был ли он в курсе того, что творила его чокнутая сестра!

– Нельзя этого делать. Хочешь создать себе проблемы, Кармин?

Кармин расстроено простонал.

– Нельзя говорить мне о том, что сестра Коррадо истязала Хейвен, и ожидать при этом того, что я закрою на это глаза.

– Что ж, придется, – ответил Доминик. – Даже я знаю, что нельзя просто так задавать подобные вопросы, особенно дяде Коррадо.

Кармин на мгновение замер, после чего вытянул руку.

– Верни мне телефон.

Доминик с беспокойством посмотрел на него.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы он был у меня, – ответил Кармин. – Я не собираюсь ему звонить.

Получив от Доминика свой телефон, Кармин направился в спальню Хейвен, не сказав больше ни слова. Хейвен уставилась на него, когда он вошел, задержавшись взглядом на его груди. Осмотрев себя, Кармин вспомнил о том, что на нем были только лишь спортивные штаны.

– Хочешь, я надену рубашку? Теперь у меня есть чистая, благодаря тому, что сегодня ты постирала мои вещи.

Хейвен покачала головой.

– Все в порядке. В этом нет необходимости.

Он улыбнулся.

– Знаешь, у тебя тоже нет необходимости носить рубашку.

Ее щеки покраснели, и она, смутившись, отвела взгляд.

– Эм…

– Расслабься, tesoro, – сказал Кармин, забираясь рядом с ней на кровать. – Можешь оставаться в рубашке, если хочешь.

Она уютно устроилась рядом с ним.

– Кармин, тебе больше не нравится, как я готовлю?

– Конечно же, нравится, – ответил он. – С чего такие мысли?

– Ты мало поел сегодня.

– У меня просто не было аппетита, – сказал Кармин. – Это не имеет никакого отношения к твоей готовке. Дело только лишь в том, что они что-то скрывают и это тревожит меня.