Адреналин струится по моим венам, но я усмиряю его. Быстрый взгляд на тренера. Все хорошо.

– Хат!

Декс сует мне мяч. Парни приступают к действиям. Плоть ударяется о плоть, от чего воздух дрожит. Ложная передача Грею, а затем я отступаю в карман. Шаг, и я на месте. Нападающие спешат обратно, когда поминают, что это была ложная передача. Мои мальчики задерживают их.

Роландо двигается в глубь поля, в безопасное место, а левый защитник другой команды следует за ним по пятам. Я увиливаю от нападающего игрока, мчусь прямо, снова увиливаю. Грея блокируют другие игроки. С Диазом ситуация еще хуже. Энергия пульсирует во мне, толпа орет. Я вновь смотрю, как там Роландо. Он готов к передаче, двигаясь на ускорение.

Все внутри меня замедляется. Есть только я и позиция, на которой должен быть Роландо. Глубокий вдох, отвожу руку назад. Лети!

Мою руку перехватывает центровой игрок, и я падаю на газон с такой силой, что кости сотрясаются. Мои глаза следуют за дугой, которую проделывает мяч в воздухе. И это так чертовски прекрасно, когда мой малыш падает с неба на землю, в колыбель из пальцев Роландо, словно я лично опускаю его туда.

Прямо в конец зоны. Идеально.

Оглушительный рев победы.

– Ага, - кричу я, но мой голос теряется в хаосе.

Мои ребята поднимают меня, отрывая от земли, прыгают вокруг, словно мячики.

– Вот, о чем я говорил!

Моя голова гудит в шлеме, от всех этих похлопываний.

– Все верно, сучки. Юху!

Я высоко подпрыгиваю, размахивая кулаком над головой, а затем бегу к Роландо. Он встречает меня на половине пути, ударяясь своей грудью о мою.

– Вот как ты это сделал!
– я шлепаю его по шлему и широко улыбаюсь.
– Это было чертовски прекрасно, мужик.

– Потому что мой парень бросил мне охуенный точный, будто ракета, пас, - кричит он, смеется и хватает меня за джерси, притягивает в свои объятия.
– Мы выиграли!

По пути к краю поля, нас еще раз окружают все ребята из команды. Группа поет песню победы. Толпа кричит нам. Мне. Нет ничего подобного этому. Это словно полет и падение одновременно. Только одна вещь в мире может подарить мне лучшее, чем это чувство, только один человек. И я направляюсь к ней.

СУББОТА ПРОХОДИТ ЗА различной работой в Фонде выпускников инженерного отдела, входящего в состав студенческого союза. Мы обслуживаем большую вечеринку с полноценным сервированным ужином, а это означает, что в результате моя спина жутко болит от таскания массивных ящиков с тарелками. Посещаемость данного мероприятия оказывается очень низкой, но мой менеджер Дэйв обвиняет в этом уровень подготовки обеда, а не проходящий в это же время футбольный матч. Я думаю об игре Дрю, и странные уколы вины пронизывают мои внутренности. Я должна быть там. Наблюдать. Болеть за него. Но я отбрасываю эти мысли и сосредотачиваюсь на работе.

У нас уходит больше часа на то, чтобы собрать кухню, загрузить все кастрюли в посудомойку и запереть остатки вина. Когда весь остальной персонал расходится, остаемся только мы с Дэйвом, потому что кто-то же должен остаться, а никто не желает быть добровольцем. Как менеджер, Дэйв ответственный за ключи от главного офиса. Когда он заканчивает здесь, я тоже готова уходить.

Мы выходим из офиса вместе, что приятно, так как здание погрузилось во мрак и будто кричит "идеальное место для фильма ужасов." Когда говорю это Дэйву, мы вместе смеемся над данной идеей, даже несмотря на то, что вдоль моего позвоночника распространяется дрожь. Я буквально крадусь по темной улице.

– Хотя и правда, - говорит Дэйв легкомысленно, - если подумать, то каждое место, где мы работаем идеально подходит для фильма ужасов. Вот например, подвал в зале архитектуры. Все те жуткие стекла, - его брови изгибаются.
– Там нет места, чтобы скрыться.

Я снова смеюсь.

– Остановись. Или я никогда больше не выйду в ночную смену.

Он лишь усмехается еще шире. И имитирует акцент жуткого Бела Лугоши.

– Тебе не устоять. Твои ночи отныне мои, Анна Джонс.

– Идиот.

Мы почти подходим к моему скутеру, когда я его замечаю. От чего мои шаги замедляются.

Купаясь в лучах множества фонарей стоянки, он стоит, прислонившись к боку вишнево-красного классического авто с толстыми белыми гоночными полосами по центру. Я знаю достаточно о машинах, чтобы определить, что это Camaro, и оно в довольно хорошем состоянии. Не то, чтобы для меня это имело особое значение. Мой взгляд прикован к Дрю. И боже, как же хорошо он выглядит. Потертые джинсы низко висят на его стройных бедрах. Он закидывает одну ногу поверх другой, скрещивая их, сует руки в карманы, и от этого джинсы опускаются еще ниже. Бледно-серый хенли обтягивает его широкую грудь и великолепные руки.