– Она замуж вышла за меня, а через семь месяцев родился Ник. А…чувствуешь совпадение? Точно. Только у нее хватило мозгов мне обо всем рассказать. И щенка твоего я отдам в детский дом, откуда ты и сама.

Стефанос плохо понимал, о чем он говорит, мозаика сложилась в его голове. Вышла замуж беременной? Так как у Афины до него не было любовников, то означает, что…

– Николас – мой сын? – с дрожью в голосе поинтересовался Стефанос. Он заметил, как слезы полились из глаз Афины. Ему не надо было лишних доказательств! Николас – его сын!

Как раньше он не признавал факт того, что мальчик – абсолютная его копия. Он просто не ожидал, что Дэвид, всегда презирающей Ставроса Димитраса, совершит тоже самое.

– Да, этот щенок твой – злорадно рассмеялся Дэвид – Пять лет я ждал момента, когда смогу взять реванш. Пять долгих лет терпел этого ублюдка и его вечно страдающую мать. Даже в постели она была ледышкой. И что ты в ней нашел?

– Заткнись! – зашипел Стефанос.

– Думаешь, ваша встреча – случайность? – безумно переводя взгляд с жены на Стефаноса, язвительно поинтересовался Дэвид – Нет. Все это спланировано мною. Афина, а ты даже не подумала, почему я выбрал именно Тоскану?

Женщина покачала головой, и Дэвид продолжил:

– Я знал, что мой дорогой кузен живет в Тоскане. Я даже снял квартиру ближе к нему. Я знал, что кто –нибудь из вас сделает первый шаг. Он считал, что ты его бросила и ненавидела, а ты его любила. История любви с печальным концом, не считаешь, моя милая жена?

Афина не могла говорить из –за кляпа, но слезы непрерывно срывались с ее глаз. Злобная ухмылка Дэвида обещала возмездие за то, что она посмела ему возразить, – он скрутил ей руки за спиной так, что онемели пальцы. Она понимала, что от этих людей не приходится ждать милости.

Все они хотели ее смерти.

А она собиралась во что бы то ни стало остаться в живых.

Потом они внесли в комнату Стефаноса и бесцеремонно швырнули на пол. В самом деле, кто станет заботиться о человеке, которого собираются убить?

На мгновение она подумала, что Стефанос умер, но его ноги пошевелились, и она облегченно вздохнула.

Дэвид желал их смерти!

Неожиданно головорез подошел к Дэвиду и с опаской указывая взглядом в окно, что – то прошептал ему на ухо.

Тот резко побледнел и вслух произнес:

– Какого черта, тут делает полиция? Кто их вызвал?

Стефанос оглядел помещение. Эта была его квартира, которую он приобрел. Когда он задерживался на работе, то ночевал тут, дабы окончить неотложные дела и немного выспаться. Она прилегала к его офису, а полиция каждую ночь, по его поручению, делала обход.

– Пора с этим кончать! – уверено сказал Дэвид, нацелив пистолет на Афину – Прощай, моя дорогая жена.

– Подожди! – остановил его Стефанос – А что ты получишь, убив ее? Тебе нужен я. Убей меня, а ее отпусти.

– Она изменила мне! – расширив от удивления глаза, усмехнулся Дэвид – Представляешь, вас найдут убитых в твоей квартире и поймут, что она была твоей любовницей. Вы будете на том свете, а я – опекуном твоей дочери и владельцем всех богатств.

Стефанос лежал на полу и мрачно смотрел на Дэвида. Голова же его чуть приподнялась от ковра, и казалось, он готовился перекатиться по полу. Он не позволит, чтобы имя ее дочери произносилось грязным ртом кузена.

Лицо Дэвида исказила язвительная усмешка, он поднял пистолет и прицелился в Стефаноса.

Афина резко дернулась и зацепила головой вазу, которая рухнула на пол и разлетелась на тысячу осколков.

Дэвид вздрогнул, выругался, и пистолет в его руке дернулся в сторону. Стефанос тотчас же прочертил по полу дугу связанными ногами и, как дубинкой, подсек ими кузена. Тот взвыл от боли, выстрелил в воздух и рухнул на пол.

И в эту же секунду дверь распахнулась, и трое полицейских ворвались в квартиру. Моментально закрутив головорезу руки, один из них увел его, а другой подошел к Стефаносу и принялся развязывать его. Когда он освободился, то подбежал к Афине и вынул тряпку из ее рта.

Она громко рыдала, пока Стефанос избавлял ее от веревок, а потом прижал к себе.

– Успокойся, теперь мы всегда будем вместе – прошептал Стефанос, целуя ее в лоб – Моя любовь!

Пошатываясь, Афина встала на ноги. Ее сердце переполнилось безграничной любовью к Стефаносу, и она подняла голову.

– Прости меня – тихо произнесла Афина, подставляя губы для поцелуя. Стефанос наклонил голову, как вдруг пронзительный крик заставил из обернуться.