– Надо расспросить ИсКра.

– А давайте найдём его и предложим присоединиться к нам? – загорелся Калачёв.

– Это если разрешит капитан, – бросил Махлин. – Купание закончилось. Сом, вперёд!

Отряд вернулся к пирамиде транслятора, ощетинившись стволами автоматов, встретив по пути лишь с десяток пауков да гигантских метровых стрекоз. Остальные обитатели фанерозойского леса преградить людям дорогу не решились.

В посту управления царила деловая атмосфера.

Пленник был погружен в переговоры с компьютером.

Дылда нетерпеливо прогуливался по помещению.

Морев спал в одном из кресел, превратившись в гранитную глыбу.

Увидев возвращавшихся разведчиков, Дылда подскочил к ним.

– Ну, что, где пропадали целый час, что видели?

– Общались с местным аборигеном, – осклабился Синенко. – Интересный такой хлопец, весь в чешуе.

– В чешуе?! – не поверил сержант.

– Ага, потом расскажу.

Махлин подошёл к проснувшемуся капитану, сообщил ему об инциденте у реки. О причине инцидента, которой стало желание Марьяны искупаться, он дипломатично умолчал.

Морев помял лицо ладонью, встряхнулся, глотнул воды, глянул на часы.

– Будем собираться. Марьяна, что он говорит насчёт вашей встречи с чешуйчатым?

Девушка, успевшая объясниться с пленником, выпрямилась.

– Судя по всему, мы действительно наткнулись на одного из перемещённых в прошлое разумников.

– С кем на этот раз?

– С представителем цивилизации гигантов Му. Воррихо сбросили их как раз на триста миллионов лет назад, ещё до сброса лемурийцев.

В зале стало тихо.

Дылда с выдохом лязгнул магазином автомата.

– Эх и всадил бы я ему обойму свинцовых бобов!

– ИсКр тут ни при чём, – сказал Махлин. – Заложник ворриховской власти.

– Все они ни при чём, когда убивают ни в чём не повинных людей! Только на таких вся гнусь и держится.

– Расчёт готов? – спросил Морев.

– ИсКр сориентировал линию по нашим координатам, надеется, что всё получится.

– Срел пердзел с гурилецел, а как упал, так и усрал, – проворчал Синенко.

– Ты чего ругаешься? – удивился Репин.

– Это на польском…

Махлин захохотал, но тут же скривился, хватаясь за подбородок.

– Ну и команда, сплошь полиглоты, мать вашу!

– Спускаемся, – сказал Морев. – Задача не решена.

Группа двинулась к лестнице.

Хотя Турчинский и научился управлять чужим вертолётом, отключить его иллюминацию он не смог. Так и летели над ночным Подмосковьем, разбрызгивая лучи габаритных огней и ещё каких-то опознавательных сигналов, превращавшие аппарат в гигантскую детскую игрушку.

Над кольцевой автодорогой задержались, заметив такой же приближающийся вертолёт, пульсирующий огнями.

– Приготовились, – будничным голосом предупредил команду пилот. Ему-таки удалось найти терминал управления плазменной пушкой аппарата, скрытый в подлокотнике пилотского кресла, что вселило в пассажиров надежду справиться с поставленной перед ними задачей.

Однако до боестолкновения не дошло. Вертолёт пришельцев из прошлого сначала повернул к ним, завидев коллегу, но посчитал встретившийся аппарат своим и вернулся на прежний курс.

– Разлетались, сволочи! – процедил сквозь зубы Чумак. – Как у себя дома!

Слова сержанта оказались пророческими.

Пока пересекали Москву с юга на запад до Фрунзенской набережной, встретили ещё не меньше десятка «вертушек», бороздивших ночное небо над столицей в разных направлениях. Пришельцы вели себя абсолютно спокойно, как хозяева, и невольно в душу закрадывался страх, особенно когда в голову приходило осознание масштаба катастрофы. Сброшена в прошлое была не какая-то небольшая группа людей, не коллектив фабрики и даже не население города, – «гуманисты»-воррихо переселили семь миллиардов человек! Всё человечество!

Турчинский ориентировался в лабиринтах городских улиц плохо. Только благодаря подсказкам Эдуарда они и обнаружили здание Национального центра управления обороной России, стоявшее недалеко от пешеходного Андреевского моста через Москву-реку. Однако тут их ждал сюрприз.

У центрального входа в здание суетились «киборги», выгружая какие-то коробки из вертолёта и занося их в здание. Три аппарата заняли всю парковку напротив, а ещё четыре «вертушки», сверкая огнями, барражировали над рекой и над зданием с лесом антенн на крыше, не давая возможности никому приблизиться к центру.