— Тебе! — рявкнул Роман. — Повтори! Тебе!

— Тебе, — послушно сказала Настя и покраснела.

— Тогда поедем в нормальный. Не люблю я всякие там извращения. То ли дело — по-нашему, по-простому.

Настя кивнула головой и спросила:

— А вино и пирожные? Я думала, мы к тебе поедем.

— А ты сразу желаешь ко мне? — Роман с любопытством на Настю посмотрел и подмигнул хитро.

Насте захотелось провалиться сквозь землю — так было стыдно. Что она несет, в самом деле?

— Нет… Я… Просто вы… Ты сказал, что купил вино и пирожные, я и подумала…

— Я наврал. Ничего я не купил, — невозмутимо сообщил Роман и хмыкнул. — Надо же было тебя как-то уломать, вот и ляпнул — первое, что пришло в голову.

— А… — Настя понимающе кивнула головой. Уломать ее действительно было нужно…

— А насчет того, чтобы поехать ко мне домой… — Роман оценивающе оглядел Настю, оторвав на пару секунд взгляд от дороги. — Я же вижу, что с тобой сразу нельзя. Конфеты, букеты, рестораны и задушевные беседы должны обязательно присутствовать. И только потом — в койку! Правильно я понял?

Настя хотела что-то сказать, не нашлась что и судорожно закашлялась. В койку?

Во что она влипла? Надо бежать, пока Роман не истратил на нее кучу денег. Потом она уже не сможет… Проклятое чувство порядочности не позволит. Она решит, что обязательно должна расплатиться за обеды и… О том, что будет дальше, Насте думать не хотелось.

В ресторане Насте понравилось. Все было очень вкусно и интересно. Сначала она немного стеснялась, но потом перестала. Роман вел себя так спокойно и уверенно, что Настя неожиданно почувствовала себя в безопасности, ощутила защищенность от всего на свете. Это чувство было новым для Насти. Совершенно новым. Она всю жизнь жила, как на пороховой бочке, ожидая гадостей от родителей, от наглой младшей сестры, от ее сексуально озабоченного мужа, от вечно всем недовольной бабушки, от завистливых коллег по работе… Настя была всегда один на один со всем этим. Она никогда не расслаблялась. Настя должна контролировать ситуацию, должна быть готова всегда и ко всему. Она даже привыкла и не думала, что может быть иначе. Но в Романе была такая внутренняя сила и уверенность, такая простота и ясность, что Настя расслабилась и невольно отбросила ненужный сейчас контроль. Сейчас с ней не могло случиться ничего плохого.

Настя просто улыбалась и поддерживала не очень занимательную, но все-таки беседу. Конечно, обсуждать причины рефлексии Белинского с Романом бы не получилось, но просто поболтать о любимых блюдах и послушать его восторженные рассказы о том, каких лангустов он ел в Испании, было тоже приятно…

Они встречались целый месяц. Роман сводил Настю и в китайский, и в японский, и в любимый им итальянский рестораны. Настя постепенно расслаблялась и привыкала к нему… Правда, мысли о том, чем все неизбежно все-таки должно было кончиться, ее не покидали. Но изменить Настя ничего не могла. Бороться с напором Романа было практически невозможно, и если он решал, что они сегодня встретятся, то они встречались. Настя даже спорить не бралась — бесполезно. Просто покорно переносила все свои дела и меняла планы.

Роман вел себя очень сдержанно. Он целовал Настю при встрече, но как-то спокойно, по-деловому, и она воспринимала это нормально. Иногда брал ее за руку, приобнимал за талию или плечи, но делал это не так, как Владимир, словно случайно, а уверенно и по-хозяйски, словно Настя была его собственностью. Как ни странно, ей это нравилось. Была в действиях Романа какая-то определенность. Он хотел взять Настю за руку и брал. Все! Хотел и брал. Никаких полутонов, никаких неопределенностей. Все четко и ясно.

Когда однажды Роман сказал ей: «Поедем ко мне. Ты как?» — Настя подумала, что настал час расплаты… Она кивнула головой и ощутила себя человеком, которому сегодня обязательно нужно вырвать два зуба и деться от этого никуда нельзя… И вот она бредет, понурив голову, в поликлинику и думает только о том, чтобы скорее все кончилось…

Всю дорогу они молчали. Настя от страха, а Роман… Не поймешь его, этого Романа… Тоже вроде нервничал…

Квартира была странная. Пустая какая-то. Словно нежилая… Хотя если Роман — холостяк… Может, ему просто все равно, в каких условиях существовать… Занавесочки и всякие там уютные мелочи — это прерогатива женщин…

Роман открыл бутылку вина и выставил блюдо с пирожными. Как и обещал месяц назад…

Настя вина выпила, а пирожные есть не смогла. Какие уж тут пирожные… Еще зубы предстоит вырывать…

Роман взял Настю за руку и повел к дивану. Он посадил ее к себе на колени и спросил:

— Я у тебя первый?

— Нет…

— Нет? — удивился Роман. — А что же тебя тогда так колбасит? Я не понял?

— Я… Я не знаю, как сказать…

— Как есть! Четко и ясно! Ну?

— Ты не первый, но… Тот раз был… — Настя растерялась. Как можно объяснить то, что с ней произошло? — Лучше бы ты был первым…

— Понятно. Козел тебе, а не мужик попался. Так?

Настя кивнула. Наверное, так…

— Давно это было?

— Пятнадцать лет назад, — ответила Настя.

— Сколько? — Роман вытаращил глаза и обалдело уставился на нее.

— Пятнадцать… — повторила Настя.

— Что же он с тобой сделал? Вот дебил!

Настя молчала.

— Будем считать, что я первый, — решил Роман и аккуратно поцеловал Настю в губы.

Она напряглась вся, стала словно деревянная, но покорно терпела — ждала, когда все закончится. Скорее бы…