Все вздохнули.

– Элли… нет, - прошептала Рейчел.

Но Элли не колебалась. Она вприпрыжку пересекла комнату и присоединилась к директрисе.

Директриса изучила её, беспокойство таилось в её глазах:

– Я не буду рассказывать тебе, насколько опасна эта ситуация.
– Она снизила голос до шепота.
– Мы не знаем, что у него на уме. Ты не обязана идти со мной. Натаниэль не имеет права просить тебя об этом, как и я.

Элли подумала о Картере, заталкивающим её в машину. Захлопывающим дверь за ней. Зная, он останется позади.

Он не единственный, кто был безрассудно храбрым.

– Я пойду с тобой.
– Ее голос стал сильным и непреклонным.
– Я не боюсь.

Взгляд Изабеллы показал, насколько ей горько:

– Подумай, я только что пообещала твоей матери, что обеспечу твою безопасность.

Они повернулись к двери, но тогда Сильвиан встал между ними, его глаза пылали:

– Ты не можешь сделать этого, Изабелла. Ты не можешь вывести Элли отсюда. Это невообразимо опасно.

Элли открыла было рот, чтобы возразить, но Изабелла не дала ей шанса.

– Сильвиан, Элли не твоя собственность, не твоя ответственность.
– Ее слова звучали как лёд.
– И не моя. Она вполне способна принимать свои собственные решения. А теперь позволь нам сделать то, что мы должны,

Элли была поражена. Она никогда не слышала, чтобы директриса так разговаривала с Сильвианом. Она всегда обращалась с ним как с равным.

Краска залила его лицо, Сильвиан повернулся к Элли:

– Не делай этого, - умоляюще попросил он.
– Неужели ты не понимаешь? Ты не можешь доверять Натаниэлю. Он может убить тебя.

В Элли вспыхнула ярость. Было время, когда его забота заставляла её чувствовать себя в безопасности. Сейчас это походило на чрезмерную опеку и давило. Знал ли он, что она может присмотреть за собой? Понимал ли, чему многому она научилась?

– Я не идиотка, Сильвиан, - отрезала она.
– Я знаю насколько это опасно. И я не нуждаюсь в твоем совете.

Она увидела боль в его глазах, и почувствовала быстрый укол совести. Тогда Изабелла потянула её:

– Нужно торопиться, Элли.

Вместе они выбежали из комнаты. Вскоре Сильвиан затерялся позади них.

Элли сфокусировалась на Картере. Он мог бы снаружи прямо сейчас.

Она цеплялась за эту надежду, когда Изабелла тихо и быстро проговорила

– Прибыло пять автомобилей, в каждом из которых по крайней мере четыре бойца. Элоиза считает Натаниэль среди них.’

– А Картер?

– Никто его не видел. Но темно, - Изабелла бросила на нее взгляд.
– Он может быть здесь.

Они побежали вниз по лестнице, их голоса разносило эхо. Ниже Элли слышала стремительные передвижения охранников. Ее сердце тяжело билось в груди.

Она любила эти ощущения. Адреналин. Опасность.

Она почувствовала, словно впервые проснулась за несколько дней.

– Что-нибудь еще?

Изабелла сжала губы.

– Натаниэль сообщил, что у него есть послание для тебя. Он настаивает на том, чтобы передать его напрямую. Это единственная причина, по которой я готова подвергнуть тебя такой опасности прямо сейчас.’- Она отвела взгляд.
– Он не оставил мне выбора.’

Они достигли подножия лестницы

и направились через холл бегом. В тени вокруг них Элли слышала множество звуков - шаги людей, спешащих во всех направлениях, срочные приказы, хлопанье дверей.

Входная дверь стояла открытой. Десятки охранников находились на лужайке, сканируя территорию через приборы ночного видения

Желязны перехватил их, когда они повернули к подъездной дороге.
– Все на месте.

Его глазки забегали от Изабеллы к Элли и обратно. Пот пунктирной линией прошил его высокий лоб. Он понизил голос, адресуя слова Изабелле.

– Мне не нравится это. Ситуация слишком зыбкая. Мы не знаем, что он замышляет.

– Я в курсе всего этого, Август, - сказала ровно Изабелла.
– Сохрани учеников в безопасности. Я буду присматривать за Элли.

Не дожидаясь его ответа, она направилась вниз по длинной, усыпанной гравием дорожке. Элли поспешила за ней.

Она все пыталась продумать больше вопросов - должен быть способ больше узнать. Лучше подготовиться. Они даже не переоделись в форму Ночной Школы. Изабелла носила черные брюки и белую шелковую блузку. Ее офисные туфли не подходили для бега. Элли все еще была в школьной форме.

Ночь стояла темная, безлунная. Темнота была настолько полной, они едва могли разглядеть дорогу впереди.