— Вы меня разыгрываете… Только что рассказывали про безразличие, теперь же, наоборот…

— Вовсе нет, Лука Романович! — немного по-театральному вскинулся Пантелеймон Никанорович. — Я знал, что даже вам будет трудно в это поверить. Просто больше мне не с кем поделиться. Но, с другой стороны, разве вам она не интересна? Разве… разве сами вы не стремитесь ее понять?

— Это моя работа.

— Значит, вы не станете давать мне советов? Ведь с вами-то она разговаривает!

— Ну, не говорите с ней о заборах и дворах, если это ее так нервирует. Спросите о том, что волнует ее саму.

— Спасибо! Это хорошая мысль! Думаете, нам стоит общаться?

— Об-щаться? — запнулся Капралов. — Даже интересно, как у вас это получится. Попробуйте.

— Но что скажут другие? Ведь это так необычно…

— А вот мы и посмотрим! Но, в принципе, можно предсказать. Главное, сильно не увлекайтесь, чтобы не разочароваться.

— Странный вы доктор, Лука Романович. Разве наше душевное равновесие не ваша главная цель?

— Зато я честный, Пантелеймон Никанорович.

— Спасибо и на том!

Он улыбнулся и встал.

— Умеете вытянуть из человека всю душу…

— Погодите, у меня еще есть вопрос. Про пупсика.

— В смысле, про пропавшего пупсика? Хотите его найти?

— Профессор переживает, что Раиса думает на него. Нам нужно что-то с этим делать, а я даже не знаю, о чем речь.

— Он вам не сказал? Да обычный деревянный пупсик, ничего особенного. Думаю, дело в том, что он достался ей от родителей. Но я не знаю, куда он делся, если вы про это. Профессор им действительно интересовался, говорил, что эта деревяшка важна для нашей общей истории, что нужно разобраться, откуда она взялась, и что на нее права не только у Раисы… Если честно, по-моему, старческая блажь. Но вы знаете профессора, он человек увлекающийся. Только зачем ему ее брать?

— Что-то здесь не сходится. Мне он говорил, что никогда его не видел.

— Ах, вот в чем дело! Ну, тут он лжет! Пупсика все видели. Она его особо не скрывала. Да и сами подумайте, как можно было не увидеть.

— Получается, профессор все-таки мог… — снова начал Капралов, но Пантелеймон Никанорович его перебил.

— Умоляю, не спрашивайте меня о том, чего я не знаю! — Он шагнул к двери. — Строить догадки — ваша работа. Если это так важно, наверное, следует поговорить с самой Раисой.

Оставшись один, Капралов открыл сайт новостей. Первым шел рассказ о столичном фотоблогере, увлекавшемся железной дорогой. Получив разрешение от РЖД, тот поехал фотографировать станцию на Алтае. Однако фотосессия не состоялась: блогера убили на проселочной дороге неподалеку от цели путешествия.

«Повстречав троих нетрезвых местных жителей на мотоцикле с коляской, Родионов спросил у них дорогу, однако был забит насмерть на почве внезапно возникшей неприязни», — гласило сообщение.

Дальше он узнал, что во время скандала в автобусе нетрезвая учительница заколола обидчицу шампуром для шашлыка.

С минуту он смотрел на монитор, затем тихо протянул: «Д-а-а-а…», запер дверь на ключ и стал мечтать, вернее, фантазировать. Он вообразил тропический остров: с кривыми пальмами, гниющими в белом песке кокосами и вечным летом. Мух, муравьев и ядовитых пауков, все равно незаметных в нормальном масштабе, на остров он решил не селить. Однако не успел он домыслить приближающегося человека, в котором скоро должен был узнать себя самого, как почувствовал задрожавший под халатом телефон и вернулся обратно в психиатрический кабинет.

— Лука Романович, это снова Шестаков, — услышал он вместо приветствия и подумал, что нужно сохранить определившийся номер. — Не хотите поболтать о народных промыслах? Например, о матрешках?

— Здравствуйте, Леонид Сергеевич, а ведь я и правда часто думаю о вас и вашей матрешке. Как наше настроение?

— Если вы про мое здоровье, то нормально, не беспокойтесь, я звоню по другому поводу.

— А как дела у Дениса?

На том конце повисла пауза.

— К сожалению, не так хорошо, как хотелось бы, — произнес Шестаков уже не так жизнерадостно. — Он снова в больнице…

— Понятно…

— Но я звоню рассказать вам новости. Я нашел доказательства, что про матрешек и правда говорят больше, чем раньше.

— Неужели?

— Да, я заказал исследование, и оказалось, что за первый квартал количество сообщений про них выросло почти в двенадцать раз!

— То есть вы мне не поверили? — усмехнулся Капралов.

— Доверяй, но проверяй, Лука Романович! Вам не кажется это странным?

— Если честно, мне это давно кажется странным. Но что это меняет?