– Деревянный крепость – плохой защита от викинг! – утвердительно закивал Рыжая Шкура.

– Ну и?.. – Ишута нетерпеливо дернул повод.

– Так вот, я ж говорю, – заторопился Вокша, – отсель посуху – двадцать верст, а по воде – так и все тридцать.

– Когда, думаешь, твои разделятся? – волхв снова обратился к скандинаву.

– Мой думает, что скоро и не очень скоро. Вначале Хроальд и Сиггурд поделят поровну добытый ими тралл. Но Сиггурд не станет дожидаться рассвет.

– Понятно. Вокша, ты в этих Зеверах знаешь кого-нибудь? – Ишута внешне сохранял спокойствие, но внутри давно уже все ходило ходуном.

– Да как же не знать? Там старостой Маковей. Он давеча в Калоки приходил внука сватать…

– Потом о сватах. Лошади есть у них?

– Есть. И мужи крепкие тоже.

– Тогда давай так. Сейчас прыгаешь к Потаге на круп, и мы вдвоем едем в Зеверы. Остальные догоняют. Моготин и еще двое пойдут последними, после того как один из шнеков нурманнских отвалится. Но нужно его потом будет опередить и дать знать об этом нам, чтобы мы были начеку. Три раза ухнешь совой, не доходя до Зевер, – уточнил волхв для Моготина.

– Понял тебя, волхв, – кивнул тот.

Потага понес через ночной лес Ишуту и Вокшу. Остальные двинулись следом. Впереди всех шли Почай и Раданка. А Эгиль шел чуть сзади, не сводя взгляда с девичьей спины.

Луна неистово плясала в глазах Потаги, белая пена свешивалась с перегретых губ. Но старый конь не позволил себе ни оступиться, ни споткнуться. Он никогда не жаловался и не делал грустными глаза. Он даже не умел просить есть. Готовый в любое время беззаветно служить своему хозяину, Потага словно знал, что его жизнь прервется не ранее, чем будет выполнена высшая воля, высшее предначертание. Поэтому никогда не суетился, не просил и не расходовал попусту энергию. Но зато, уж когда наставал его черед, себя не щадил.

Лес закончился, и показались темные силуэты Зеверы. Деревня спала. Тяжелый стук конских копыт поднял с лежанок собак. Лязгнули цепи, и поднялся лай.

– Ну, кого там лешаки волочат? – Маковей босой вышел на крыльцо, спустился по ступенькам, пересек по мосткам огород и, подойдя к калитке, взялся широкими костистыми руками за жерди.

Хоть и немолод был староста, но в руках его силища еще бродила лютая.

– Дядька Маковей, это я, Вокша!

– Чего в этаку пору-то? Никак петух опять у тя в одном месте раскукарекался!

– Да тут уж такой петух, дядька Маковей, того гляди, по крышам залопочет да до пепла все сожжет.

– Ты давай говори не по запотемкам, коли пришел! – староста качнул заостренной жердиной.

– Я тебе отвечу, старик! – Ишута спрыгнул с коня. – В дом бы пустил. Чего через ограду-то?

– Еще чего! В дом тебя… Ты вырасти сперва. Ишь, герои в штанах по моркови! – Маковей удивленно смотрел на маленького волхва. – А челка-то чего экой локтины? Того гляди, сам на нее и наступишь!

– Тьфу ты! – Ишута сплюнул. – Норманны идут, старик, понимаешь? Калоки и Казия уже пеплом укрылись. В Смоленске человек сорок полонили. А ты тут кудахчешь, будто яйцо из тебя не выходит.

– А коли нурманны, так не языками чесать надо, а всю деревню поднимать.

– Они еще под Ремезой, – сказал Вокша. – Добычу делят. Но тридцать верст потом ходко пройдут.

– Лошади нужны, старик. – Ишута поднял руку, давая понять Вокше, что говорить лучше кому-то одному. – Они порознь идут, двумя отрядами, а значит, можно своих отбить.

– Да ты хоть видел живого нурманна? Он один такой всю деревню порешит и глазом не сморгнет!

– Видели! – не утерпел Вокша. – И многих побили… – кривич осекся, посмотрев на Ишуту.

– Сколько в Зеверах крепких мужей? – спросил волхв.

– Да с полсотни наберется кого покрепче, ну и плохоньких столько же будет. – Староста почесал за ухом.

– Всех плохоньких – в лес с бабами и ребятишками. Остальным скажи, чтобы вооружались. Еще бы лошадок…

– Сколь?

– Шесть бы не мешало и веревья потолще.

– Чего удумали-то? Нурманн шибко силен. Положим кормильцев, тут-ка нам тогда свои хребты переломают. Уж лучше пущай идут, как шли.

– Пущай идут, говоришь? – Вокша взорвался. – Да ты хоть знаешь, скольких они порешили? Да ладно, порешили! В цепях ведь везут. Неужель не поможешь, дядька Маковей!

– Э-эх! – староста уронил седую голову на скрещенные руки. – В цепях, значится. Ну, пошли в дом. Но сказывайте пошибче. Мне еще людей прятать.

Сиггурд с Хроальдом делили траллов не торопясь, въедливо оценивая каждого. И за каждого спорили. Остальные викинги не вмешивались. Исстари повелось так: добыча в походе принадлежит хевдингам. Они за нее несут ответственность, они же потом решают: кто сколько должен получить.

– Ну, все! – Сиггурд хлопнул ладонями по коленям. – Мы уходим, Хроальд!