Он мимоходом погладил Кристель по плечу, пригладил ее светлые волосы и снова сосредоточился на дороге.

– Узнаю, кто нам такую засаду подстроил, - пробормотал мужчина, когда они въезжали в город.
– Никому не поздоровится.

Кристель снова промолчала. Она наконец-то выпустила из рук автомат и смазала кремом лицо. Стало легче, жжение слегка отпустило.

Эту девушку многие считали привлекательной - блондинка, тоненькая, длинноногая, с ладной точеной фигуркой. Но ее правильное красивое лицо было не по-женски жестким, неподвижным, а взгляд зеленых глаз - суровым, холодным. Кристель была отличницей колледжа ВВС, считалась одним из лучших пилотов, налетала больше миль, чем многие ее коллеги-мужчины, и в 28 лет уже носила погоны капитана. Именно эти качества привлекли Эрика Куолена, когда он искал нового пилота для своего отряда. А сегодня Железная Орлица, как прозвали Кристель на работе, проявила себя наилучшим образом.

*

Кристель еле поспевала за командиром. При крупном телосложении передвигался он молниеносно, особенно когда выходил из себя. А сейчас Кристель не знала, с чем сравнить состояние, охватившее Куолена когда он узнал, почему их группу встретили обстрелом на аэродроме.

Ботинки командира гулко стучали по полу. Девушка почти бежала следом, надеясь только, что не поскользнется и не отстанет. Потому что, если она не успеет удержать Куолена, он натворит непоравимых бед...

Она не поскользнулась. Зато в самый неподходящий момент подвернулась нога - проклятые официальные туфли, полагающиеся к штабной форме, даже самый невысокий каблук сковывал движения Кристель, предпочитающей десантные бутсы или кроссовки.

Шлепнувшись на колено и охнув от доли, пронзившей щиколотку, девушка услышала, как с грохотом распахнулась дверь кабинета. И голос Куолена, похожий на звериное рычание:

– Ах ты сволочь! Думал, я не вернусь?!!

Не обращая внимания на боль и свежую ссадину на коленке, Кристель вскочила и вбежала следом.

Побелевший командир отдела информации вжался в щель между стеной и шкафом и истерически подвывал от ужаса. Такой же былей, но от бешенства, Куолен наступал на него, целясь из пистолета в обезображенное испугом лицо. Не оборачиваясь, он сообщил:

– Знаешь, в чем дело, Пинкстон? В его отделе завелся двойной агент, который слил информацию о нашем рейде. Этот, мать его, слизень вычислил стукача накануне нашей отправки в Перу, но не доложил наверх и не предупредил нас о том, что группу будут "встречать". Он, видите ли, разделался со стукачом своими средствами, чтобы потихоньку замять дело. А нас принесли в жертву! Наших ребят перестреляли из-за его репутации! Мы еле из-под огня вырвались из-за этой сволочи амбициозной!

Кристель слышала сквозь срывающийся голос командира, как в коридоре хлопают двери, звучат шаги. Шум и вопли привлекли внимание; скоро сюда сбежится весь этаж.

Увидев, как у шефа опасно заблестели глаза, а палец напрягся на спусковом крючке, Кристель приняла решение. Она вцепилась обеими руками в запястье Куолена и буквально повисла на командире, отводя дуло пистолета вверх. От выстрела разлетелась лампа дневного света на потолке; хозяин кабинета уже не подвывал, а еле слышно скулил от страха, сползая на колени и обмочив штаны.

Справившись с секундным замешательством от неожиданности, Куолен легко стряхнул с себя девушку:

– Какого дьявола? Пожалела подонка? Правую щеку подставляешь?

– Вам все равно бы не поверили, - торопливо объясняла Кристель.
– То, что он подставил нас, доказать было бы сложно, а вам бы пришлось отвечать за самострел...

Куолен опустил пистолет, с легким изумлением глядя на девушку. Вторая за его жизнь вспышка неуправляемой ярости уже прошла; теперь он понимал, что Кристель права. Убив трусливого информатора, он оказался бы в полной яме. Пинкстон работает у него уже месяц. Куолен уже понял, что девушка исполнительна, дисциплинирована, у нее железные нервы, и она отличный пилот. В Перу девчонка проявила себя еще и как классный боец. А сейчас он понял, что она еще и обладает острым умом и дальновидностью. Изумление сменилось интересом. Пожалуй, к девочке надо присмотреться, это настоящее сокровище. И очень симпатичная, это видно даже при ее привычке стягивать волосы на затылке, игнорировать косметику и ходить в неизменных штабных костюмах, камуфлированной форме или в пилотском костюме.

– Ты права, - сказал он наконец.
– Не стоит спускать все собаке под хвост из-за такого... не при тебе будь сказано, чего.

Убрав пистолет, он сгреб хозяина кабинета за мундир, рывком поставил на ноги и коротко, без замаха, впечатал кулак ему в челюсть. Потом, отпустив оглушенного офицера, выплевывающего собственные зубы, развернулся и вышел. Кристель снова еле поспевала за ним.

– Ты ушибла ногу?
– Куолен заметил, что Кристель прихрамывает на лестнице, и поддержал девушку под руку.

– Немного. Ничего страшного, - смутилась она.

– Ты испугалась сегодня?
– Куолен продолжал поддерживать ее.
– Спасибо, что вмешалась. Если бы я пристрелил этого ублюдка, то действительно потом не отмылся бы. Обидно было бы попасть под трибунал после того, как мы выбрались из Кальяо.

Кристель вспомнила о Кальяо и словно наяву ощутила запах гари, жар горящего металла и бензина, увидела лица ребят, убитых на аэродроме, трещины на раскаленном асфальте за ящиками... Горящие лоб и щеки, на которых потом шелушилась кожа от ожогов, бегство из Кальяо, где уже через час после событий на аэродроме по их следам была брошена вся городская полиция, оповещенная о появлении особо опасных преступников... Вспомнив, сколько раз они стояли там на грани жизни и смерти, Кристель поежилась, как будто мерзла теплым летним вечером.