Шрифт:
– Вы опоздали, дети, – заметила госпожа де Розбур.
– Мы бегали в рощицу за смородинными кустиками, это неблизко, маменька, – принялась оправдываться Маргарита.
– Не будем тратить времени попусту, дети, возьмите книги и тетради, – сказала госпожа де Флервиль.
Камила, Мадлен и Маргарита сели на свои места, Соня медленно подошла, не говоря ни слова. Эта медленность в движениях не ускользнула от госпожи де Флервиль.
– Какая ты бледная, Соня! – сказала она. – Что с тобой? Ты больна?
Соня слегка покраснела, девочки посмотрели на нее, Маргарита закричала:
– Вот тебе и черная смородина!
– Черная смородина? Что это значит, Маргарита? – спросила госпожа де Флервиль.
– Ничего. Маргарита сама не знает, что говорит. Я здорова, только… только… мне тошно немножко… пройдет.
Но Соня почувствовала себя дурно, она объелась смородины, и все это тотчас же узнали: смородина очутилась на паркете.
Госпожа де Флервиль поморщилась, молча взяла Соню за руку и отвела в спальню, где ее раздели, уложили, дали чашку липового цвета. Когда девочка выспалась, госпожа де Флервиль пошла узнать, лучше ли ей. Соня от стыда едва могла говорить:
– Благодарю вас, теперь лучше, пожалуйста, простите меня, вы были так добры, не высекли меня.
– Милая Соня, ты и без того наказана за свое обжорство, – сказала госпожа де Флервиль. – Ты больна, лежишь в постели, а мы скоро собираемся ехать к соседке, будем там есть вишни… Ачтобы сечь тебя, на этот счет можешь быть спокойна, я никогда этого не делаю. Надеюсь, впредь ты не станешь чрезмерно переполнять желудок. Я не запрещаю есть ягоды и фрукты, но есть их надо с умом, иначе недолго и заболеть.
Соня, потупившись, молчала. Ей было стыдно, и она сознавала правдивость слов госпожи де Флервиль. Потом с Соней осталась только няня, которая старалась ее успокоить. Но маленькую обжору стало опять тошнить, и она долго не могла уснуть: у нее было время подумать о том, как нехорошо переедать.
Глава XVI
Карцер
Через час Камила, Мадлен и Маргарита пришли к Соне узнать о ее здоровье, они были в шляпках и свежих платьях.
– Зачем вы переоделись? – спросила Соня.
– Мы едем в гости к соседям, – пояснила Камила, – будем там рвать вишни.
– Как жаль, что тебе нельзя с нами ехать! – воскликнула Мадлен. – С тобой было бы веселее.
– Прошлый год нам было там весело! – добавила Маргарита. – Мы лазили на деревья, мы сами рвали вишни на варенье и ели, сколько угодно. Только после не были так больны, как ты от смородины!
– Не напоминай об этом, Маргарита, – одернула малышку Мадлен. – Ты видишь, как Соне стыдно и досадно.
– Да, мне очень стыдно, – призналась Соня. – В другой раз я съем немного, потому что знаю, что могу есть и завтра, и потом. Я не привыкла к ягодам и другим лакомствам, а потому если увижу, то ем и не могу остановиться. Теперь я этого делать не стану. Так неприятно, когда тошнит! Да и стыдно…
– Маменька говорит: кто много ест, тот похож на свинку, – проговорила Маргарита.
Это сравнение не могло понравиться Соне, она стала сердиться и вертеться на постели. Мадлен потихоньку велела Маргарите замолчать, и та послушалась. Все трое поцеловались с Соней и пошли на крыльцо.
Через несколько минут Соня услышала, как тронулась карета. Она скучала целых два часа, потом няня позволила ей встать. Скоро вернулись ее подруги, в восторге от своей поездки, и привезли с собой большую корзину вишен.
На другой день Камила сказала Соне:
– Сегодня вечером мы станем варить вишневое варенье. Нас научили, как это делать, ты будешь помогать нам. Маменька сказала, что варенье будет наше, потому что вишни наши, и что мы можем делать из них, что захотим.
– Отлично! – воскликнула Соня. – Вот полакомимся!
– Надо будет дать варенья Жанне, жене садовника, – заметила Мадлен. – Она больна, и у нее шестеро детей.
– Это уже чересчур лакомо для бедных людей! – возмутилась Соня.
– Отчего же для нее чересчур лакомо, а для нас не чересчур? Нехорошо так говорить! – вступила в разговор Камила.
– Скажите, пожалуйста! – не унималась Соня. – Не хочешь ли ты уверить меня, что Жанна привыкла есть варенье?
– Мы потому-то и хотим отнести ей, что у нее нет варенья.
– С нее довольно хлеба, овощей и масла. Я бы не стала варить варенья для всяких нищих.
– А кто тебя просит об этом, гордячка? – кинулась на помощь Камиле Маргарита. – Мы не нуждаемся в твоей помощи. Камила пригласила тебя, чтобы тебе же веселей было.