По утрам Мими часто будила Мадлен на рассвете, садясь к ней на плечико, бегая по шейке и тукая клювом в ухо или в губы. «Уйди, Мими, – говорила хозяйка – дай мне поспать». Коноплянка летела в клетку, сидела там несколько секунд, а потом снова возвращалась к сонной девочке и начинала насвистывать ей песенки. «Замолчи, Мими», – говорила Мадлен, и птичка замолкала, поворачивала головку вправо-влево, вертелась, подпрыгивала и садилась на нос хозяйке. Та опять просыпалась. «Ах, шалунишка, – говорила она, – если ты не перестанешь мне надоедать, я тебя завтра запру». Но Мими не переставала, а Мадлен все не запирала ее.

– Что с тобой, Мадлен? Ты сегодня такая усталая, – сказала как-то вечером госпожа де Флервиль дремавшей Мадлен.

– Ах, мама, мне хочется спать, глаза так и слипаются.

– Бьюсь об заклад, тут Мими виновата, – вставила Маргарита.

– Как Мими может ее усыплять? – удивилась госпожа де Розбур. – Ты часто говоришь, не подумавши, Маргарита.

– Сейчас вы убедитесь, что я сказала вполне подумавши. Когда дремлется, значит, хочется спать.

– О, наверное! Да ты рассуждаешь не хуже Мими, – отозвалась мать малышки, и все засмеялись.

– Не смейтесь надо мной, – обиделась Маргарита. – Итак, когда хочется спать, значит, нужно спать. А отчего нужно спать? Оттого, что не выспался, а если не выспался, значит, кто-нибудь или что-нибудь помешало. Вот этот кто-нибудь и есть Мими, она будит Мадлен каждый день на рассвете, то клюет ей лицо, то свистит над ухом, то прогуливается у нее по лицу. Вот отчего Мадлен хочется спать, а виновата в этом Мими.

– Браво, Маргарита! – восхитилась госпожа де Флервиль. – Ты отлично рассудила! Но как же птичка выделывает все эти штуки?

– Мадлен слишком добра, она не хочет запирать Мими в клетке, а потому ей от нее и достается.

– Так всегда, Маргариточка, бывает, – кивнула головой госпожа де Флервиль, – если кого-нибудь избалуешь. Но если говорить серьезно, Мадлен, надо отучить Мими от этих дурных привычек. Ты несколько дней ходишь бледная, так и заболеть недолго. Я тебе советую идти сейчас спать и запереть дверцы в клетке, а как встанешь – отворишь.

– Да, маменька, я пойду спать, – вздохнула Мадлен. – Я ужасно устала и запру Мими. Только, боюсь, как бы она завтра не стала биться и шуметь, как сумасшедшая.

– А пусть пошумит – потом привыкнет.

Мадлен простилась со всеми и пошла спать. Она заперла дверцу клетки и тотчас заснула.

На следующее утро, едва стало рассветать, Мими по привычке собралась разбудить барышню, но обнаружила, что дверца заперта. Коноплянка долго пробовала отворить ее клювом, но не могла, рассердилась и стала биться головой о клетку. Затем принялась кричать, разбрасывать клювом просо, летать по клетке, вскочила в стаканчик и в сердцах разбрызгала всю воду.

Мадлен проснулась, услышав, какую суматоху подняла птичка, но потом опять заснула и проспала, пока няня не пришла будить ее. Она тотчас поспешила отворить клетку. Мими выскочила не в духе и больно клюнула Мадлен в щеку, точно в отмщение за заключение.

– Ах, какая злая птичка! – закричала Мадлен. – Так ты сердишься? Поди сюда, Мими!

Мими не слушалась, она села на оконницу и надулась.

– Мими, слушайся! Иди сюда, негодница!

Коноплянка вместо ответа отвернулась и пустила струйку помета прямо на руку Мадлен.

– Ах, невежа! Погоди, я тебя поймаю. Лиза, пожалуйста, помогите мне поймать Мими и посадить ее в карцер.

Лиза все видела и смеялась проказам Мими. Она взяла половую щетку и стала загонять птичку в клетку. Наконец ей это удалось. Мадлен тут же заперла дверцу.

Только через два часа Соня, Маргарита и Камила, которым Лиза и Мадлен рассказали все, вымолили для Мими прощение, и все девочки пришли открыть клетку. Мими не шевельнулась.

– Полно, Мими, – сказала Камила, – будь умницей, не дуйся, мы пришли с тобой поздороваться, как обычно.

Мими все дулась и не шевелилась.

– Ах, злюка! – сказала Маргарита.

– Прямо как я прежде, – заметила Соня. – Она сердится оттого, что ее заперли, как и я сердилась. Она тоже все хотела разбить и сломать, как я рвала книгу, бумагу, раздавила перо. Надеюсь, она раскается, как я. Мими, Мими! Проси же прощения.

– Не хочет! – расстроилась Камила. – Ну, оставим ее в покое. Когда перестанет дуться, тогда мы простим ее.

Открыли окна. Как только Мими увидела деревья и небо, она не выдержала, весело вылетела из клетки и взлетела на одну из самых высоких в саду елей. Дети пошли гулять, оставив Мими на свободе поразмыслить о своих шалостях.

Через час они вернулись. Мими прыгала и перелетала с дерева на дерево.

– Мими, голубушка, – позвала Мадлен, – пора домой, я тебе хлебца дам.

– Кви-кви! – ответила Мими насмешливо, кивнув головкой.