— Так дифицит! Где ты сейчас нормальную ведьму найдешь? Они все по лесам разбредаются, там работы больше. — Заворчал писклявый голос. — Чего им по деревням сидеть, за гроши корки хлебные водой запивать?

— То-то и оно. Ежели бы платили нормально, то и ведьма бы была. — Поддакнул баритон.

Коль разговор о ведьмах зашел, а я же ведьма, почему не воспользоваться моментом? Я села в пол-оборота, на мужиков смотрю… Один подбородок рукой подпирает, бороду седую теребит. На макушке уже проплешина зиять начинает. У другого проплешины никогда не будет. Ей образоваться не из чего. Лысый аки яичко куриное. Последний кадр особенно удивил. Рыжие завитки торчат в разные стороны, так что сходство с одуванчиком само собой напрашивается. Прямо-таки идеальная компания.

— Молодые люди, — Польстила, конечно, — Вы никак ведьму ищете?

Лысый кружку на стол поставил, меня разглядывает, словно впервые человека увидел. Седой с проплешинами прищурился и подозрительно так:

— А Вам, молодая леди, какое до этого дело? — Я явственно безразлично хмыкнула

— Кто ищет, тот всегда найдет. — Патетически заверила я. — Я ведьма.

Мужики все, как один, глазени вытаращили, смотрят, сейчас дырку сделают, честное слово. Рыжий одуван даже под стол заглянул, дабы узреть высокие сапоги, чулки и коротенькую кожаную юбку. Увы и ах! Я это позорную форму сразу после окончания Академии сожгла на костре, радостно напевая песенку "Я свободен, словно птица в небесах…"

— А шляпа где? — Седой никак не унимался.

— Закопала вместе с дотошным дедом на прошлой неделе. — Не моргнув глазом сказала я, следя за его реакцией.

Он глазени свои на край орбит вылупил, в спинку стула вжался, как будто она ему чем-то помочь сможет, и молчит. Почти не дышит.

— Шучу. — Серьезно добавила я, продолжая взглядом прибивать его к спинке стула. — Так вам ведьма нужна или нет?

Что за народ пошел? Сидят, жалуются — ведьмы нет. Ведьма есть — не нравится, что ведьма, собственно, есть. Попробуй пойми.

— Нужна, нужна. — Лысый быстро нашелся, подвинулся ближе к проходу, чтоб не сбежала. Я и не собиралась. Пока.

Авера с Деоном наблюдали за происходящим с горящими от любопытства глазами. Конечно, кушать-то хочется.

— Рассказывайте, в чем проблема, раз нужна. — Перешла я, собственно, к делу, усаживаясь поудобнее.

Рыжий одуван перестал пялиться под стол, начав излагать суть проблемы.

— Черт у нас завелся. Вторую неделю житья не дает. То кур изведет, то по домам идет и все верх дном переворачивает, то на людей бросается.

— Мы пробовали его поймать, — Вставил лысый оправдываясь, — Но… Не наше это дело, чертей ловить.

Черт, значит. Ну, черт — не волк, в лес не убежит, а значит, дальше деревни не уйдет. Примитивные низшие умом не отличаются, зато гадким характером во всей красе похвастаться готовы. Осталось уточнить одну немаловажную деталь.

— Цена вопроса?

Лысый с рыжим замялись, а вот седой сразу перестал изображать из себя испуганного старичка и тоном, явно дающим понять, что цена повышена не будет, выкрикнул:

— Пятнадцать медяков.

Деон меня локтем в бок пихнул, мол, соглашайся. Пятнадцать, конечно, лучше чем ничего, но этого хватит только на один раз пообедать. Хотя и один раз тоже неплохо. Совсем даже не плохо, учитывая, что нам еще идти и идти.

Официантка принесла три стакана воды, подмигнула Деону и, смущенно удалилась.

— Я согласна. — Выпив залпом воду, поставил стакан на стол. — Показывайте, где этот ваш черт обитает?

Будем открывать сезон охоты.

— И еще… — Помедлив произнесла я. — Заплатите за воду.

Небольшая деревенька Рыбная мне приглянулась. Прохожие постоянно мельтешили перед глазами, во дворах бегали дети, пытаясь сотворить какое-нибудь "чудо", пока родители не видят. Мне, когда появятся дети, и на секунду глаза прикрыть нельзя будет. Чревато.

Заказчики привели нас к заброшенному дому на краю деревни, по пути рассказывая истории, связанные с чертом.

На прошлой неделе возвращалась доярка баба Нюра после тяжелого рабочего дня домой. Коровник за деревней расположен — живет на другом конце деревни. Вечер был поздний. Чтобы не сильно страшно было, решила идти по центральной улице, мимо магазинчиков и всегда полного посетителями трактира. Миновав больше половины пути, аккурат возле улицы Чуманки, где и стоит дом доярки, начала твориться чертовщина. Как рассказала сама баба Нюра, в мгновение ока поднялась вокруг пыль столбом, ветер завыл, подхватывая ее. Неведомая сила кружила и вертела бедную женщину. Понять, что с ней происходит она не была не в силах и потеряла сознание. Очнувшись, она обнаружила себя в каком-то сарае. И ладно бы просто в сарае. Так одежды на ней не было. Сидела на сене в чем мать родила. Не пришло ей в голову ничего лучше, как завизжать, закричать, народ честной перепугать. С округи сбежались все, кто мог. Думали, убивают кого-то, черт расшалился, в сарай залетают, а там: баба Нюра нагая на сене сидит, визжит, ногами дрыгает, руками машет.

История та еще, но все равно забавно. Черти вообще существа похотливые, поэтому нагая баба на сене не новость. Странность в этом только одна — раз черт давненько объявился, то почему же столь долго ждал?

Покосившая крыша обветшавшего домика приветливо "помахала" нам отлетевшей черепицей. Стекол в оконных проемах не наблюдается, дверь скоро отвалится, а на подступах к дому куча разного хлама.

— Мы пойдем, не будем вам мешать. — Раскланялся мистер Борингер, лысый, довольно-таки приятный мужчина, желающий побыстрее ретироваться от чертового дома.