– Не за что.

Их взгляды встретились. Кэт поняла: в эти мгновения происходит что-то важное. К чему притворяться: ее неумолимо тянуло к нему. И это началось не сегодня. Пожалуй, еще в то мгновение, когда он открыл ей дверь дома Уолтерсов, и они посмотрели друг другу в глаза. Каких неимоверных усилий ей стоило тогда оторвать от него взгляд. Но только не сейчас. Сейчас она буквально впилась в него глазами.

Впрочем, это не было для нее в новинку. Эпизоды «Коридоров» были буквально нашпигованы выразительными взглядами, призванными сигнализировать зрителям, что наступил некий судьбоносный момент, когда в героях «пробуждается чувство». Отныне все будет не так, как прежде. К вящему удовольствию телезрителей, эти взгляды были ее коронным номером, хотя в жизни она прекрасно обходилась без них. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.

Алекс первым отвел глаза и, взяв ее под локоть, повернул к дому.

– Хочу попросить вас кое о чем.

– Это деловая часть вечера?

– Да. Как вы смотрите на то, чтобы помочь мне в сборе материала для моей следующей книги?

– Каким же образом я могу вам помочь?

Он не ответил, но когда они приблизились к входной двери, повернулся к ней лицом.

– Тем, что дадите после первого свидания.

– Что?!

– Дадите вы мне или нет сегодня ночью?

– Нет!

– Понятно. Деловая часть закончена. Я попросил вас помочь мне. Вы, разумеется, ответили отказом, хотя это была вполне законная и искренняя просьба о помощи.

Кэт тщетно пыталась сделать серьезное лицо. Ее душил хохот.

– Вы считаете, что налоговая служба сочтет это законной сделкой?

– Меня редко просят уточнить детали. – Мимо них проехала машина. Алекс на миг отвернулся. – Классная улица. Совсем не такая, какой я ее себе представлял.

– Чего же вы ожидали?

– Чего-то пошикарней.

– Пошикарней – это про мой дом в Малибу. Этот же именно такой, какой я себе искала, когда перебралась сюда. Зеленая улица в тихом квартале. Относительно старый дом с крепкими половицами и просторным крыльцом. Дом большой и уютный одновременно.

– Дом, в котором уютно чувствовала бы себя ваша мать.

– Да, пожалуй.

Он уловил сомнение в ее голосе.

– И тут появился я и все испортил?

– Нет. Просто мои родители умерли, когда мне было восемь лет.

– Господи. Что с ними стряслось?

Кэт уклонилась от ответа, сделав вид, будто не поняла его вопроса.

– И я стала заложницей системы.

– Системы приемных семей?

– Меня так и не удочерили, потому что я болела.

– Все дети болеют.

– Болеют, но не так, как я. У меня обнаружили лимфому Ходжкина. Ее выявили в раннем возрасте, и я полностью вылечилась, но люди опасались принимать в семью тощую рыжеволосую девчонку с хлипким здоровьем. – Кэт в упор посмотрела на него. – С этого места история становится малоприятной. Вы уверены, что хотите слушать дальше?

– Я пока никуда не сбежал.

– Можете сделать это в любую секунду. – Кэт ненадолго замолчала, но Алекс никуда не ушел. Тогда она сделала глубокий вдох и продолжила: – Меня передавали из одной приемной семьи в другую. Из-за вечных отказов я обозлилась на весь мир. Короче говоря, стала «невыносимым ребенком».

– Охотно верю.

– Я всегда отличалась от других детей. Во-первых, я была больна, во-вторых, сирота. К счастью, я выжила без особых последствий для моего душевного здоровья.

– В это тоже охотно верю. У вас облик бойца. – Кэт шутливо напрягла бицепсы, и Алекс рассмеялся. – А что вызвало проблемы с сердцем?

– Химиотерапия, которую я прошла при лечении лимфомы Ходжкина. Меня вылечили от рака, но сердцу был нанесен непоправимый вред. Долгие годы оно медленно умирало.

– И вы об этом даже не догадывались?

– Именно. Абсолютно не догадывалась. Я жила нормальной жизнью. Между тем мое сердце постепенно отказывало. Когда в нем почти не осталось здоровых мышц, я стала замечать, что сильно устаю. Очень сильно. Я считала, что просто слишком много работаю, однако никакие витамины, никакой полноценный отдых не помогали.

Я отправилась на медицинский осмотр и попала в кабинет кардиолога. К моему ужасу, он обнаружил, что большая часть моего сердца стала настолько жесткой, настолько отвердела, что может скоро превратиться в камень. Оно было не в состоянии прокачивать достаточное количество крови, так как работало всего на треть от своей обычной мощности. Стало ясно, что мне срочно нужна пересадка. В противном случае я была обречена на скорую смерть.

– Вам стало страшно?

– Не столько страшно, сколько я была зла. В детстве мне пришлось несладко, но я преодолела все трудности. Стала звездой телеэкрана. Меня полюбили миллионы людей. Их образ жизни, распорядок повседневных дел теперь зависел от того, в какое время по телевизору покажут сериал с моим участием. Жизнь была прекрасна, как вдруг… Мне хотелось схватить Бога за бороду и сказать: «Не люблю жаловаться, но сколько можно!» Наверно, он услышал меня, потому что позволил мне жить.