Подумайте над этим серьезно в следующий раз, когда почувствуете себя жертвой какой-нибудь ужасной несправедливости: например, опоздаете на рейс, билет на который забронировали за месяц, и у вас есть подтверждение заказа. Заведите себе привычку постоянно задавать себе жесткий рациональный вопрос: и что?

«Но сегодня вечером нет других рейсов».

«И что?»

«Но мне придется лететь утренним рейсом, и я на час опоздаю на встречу».

«И что?»

«Но это может расстроить сделку».

«И что?»

Приберегите свои тревоги для действительно серьезных ситуаций, вроде той ситуации в Мексике, которую я описал в начале главы. Овладение привычкой видеть вещи в их относительной значимости позволит вам реально оценить свои повседневные проблемы – особенно все эти мелкие несправедливости, которые, на ваш взгляд, совершаются в отношении вас. Если вы будете упорно трудиться над развитием этой привычки, она отплатит вам огромными дивидендами на протяжении всей вашей жизни.

В следующий раз, когда вы обнаружите, что ведете себя так, будто начинается конец света, вспомните, что такое событие произойдет лишь один раз в истории человечества. И у меня есть для вас новость: вас в любом случае не будет поблизости, чтобы запомнить, как это было.

Так что дружите с привычкой видеть перспективу и… смотрите на вещи прооооооще.

Ближе к вечеру я прогуливался по Оушн-авеню в Ньюпорт-Бич, Калифорния, разбираясь в своих мыслях и время от времени поглядывая на медленно заходящее солнце. Не помню, как именно это случилось, но по капризу судьбы я оказался втянутым в разговор с незнакомым мне человеком, что совершенно мне несвойственно.

По непонятной причине (наверное, это все космические лучи) между нами возник канал связи, который мы оба мгновенно распознали. За пару дней до этого я заметил Дэна, бродившего над скалами; он был явно погружен в глубокие раздумья, как и сегодня. Во время нашего разговора он сказал мне: – Знаете, я уже давно хочу заново пережить чувство, которое испытал много лет назад. Я был молодым шустрым биржевым маклером, был прекрасно устроен с финансовой точки зрения, а мне еще не перевалило за тридцать. Вдруг однажды я осознал, что несчастлив, и мои коллеги не могли поверить, когда я резко ушел из профессии.

– Вы знали, чем хотите заниматься, когда сделали это? Вы собирались заняться другим бизнесом? – спросил я.

– На самом деле я понятия не имел, что хочу делать. Единственное, в чем я был абсолютно уверен, – так это в том, что устал от пресловутых «крысиных бегов», устал поклоняться деньгам, устал от людского стремления победить любой ценой. Я работал изо дня в день и устал от мира бизнеса вообще. Я просто хотел оказаться как можно дальше от денежных джунглей и получить возможность поразмыслить о своей жизни.

Я купил старомодный старенький домик в небогатом местечке, собрал свои костюмы, белые рубашки и галстуки и купил несколько пар джинсов. Сначала я проводил большую часть своего времени, приводя в порядок дом и балуя свой мозг долгожданным отдыхом. Затем через некоторое время стал делать в своем гараже витражи и продавать их соседям. Я не мог вспомнить, чтобы мне так нравилось что-то делать. Иногда я ловил себя на том, что посмеиваюсь над радикальной сменой своего образа жизни. Трудно было поверить, что это я, пробивной парень в брокерском бизнесе, теперь ношу джинсы, работаю руками и делаю витражи.

– И этого вам сейчас не хватает – делать витражи? – поинтересовался я, взволнованный прошлым Дэна.

– Все было гораздо конкретнее – я имею в виду момент времени. Я помню, что закончил работать. На мне были джинсы, и я сидел на крыльце своего дома. Была весна, и дул теплый бриз с океана. Я не могу в достаточной мере описать, что почувствовал, за исключением того, что мой мозг был совершенно расслаблен – единственный раз в моей жизни это происходило со мной, насколько я мог вспомнить. Потом вдруг… трудно описать это словами… Я ощутил чувство удовлетворения, которое завладело всем моим телом, чувство абсолютной радости. Я осознал, что хочу остановить это мгновение и жить в этом состоянии удовлетворенности всегда.

Мягкая улыбка медленно сошла с его лица, когда он взглянул на океан и продолжил:

– Уже пятнадцать лет я ищу, надеясь вернуть себе то чувство исступленного восторга… ищу его… верю, что оно где-то есть. но оно всегда кажется вне досягаемости. недостижимо.

В тот момент его голос понизился до едва слышного шепота.

Дэн описал свой путь в зрелом возрасте столь ярко, извлек суть своей жизни в таких ощутимых подробностях, что я почувствовал, будто сам пережил это вместе с ним. Не решаясь причинить ему боль, я потихоньку продолжал расспросы: