– Верно, – согласилась Елена, – нам требуются образованные консультанты. Нужно вести себя осмотрительно и не совершать ошибок, которые будут очень дорого стоить.

– Вы уже на шаг впереди, – заметил Ник. – Вам известны люди, которым можно доверять.

Елена картинно вздохнула:

– Как бы мне хотелось, чтобы вы двое к нам присоединились.

– Только в качестве туристов.

Когда внедорожник Елены и Мигеля скрылся из вида, Сидни устроилась на крыльце с кружкой горячего кофе. Закатное солнце согревало своими лучами ее израненное лицо и заставляло сверкать горные склоны. Сидни чувствовала себя уютно в пушистой зеленой парке, хотя и не была довольна.

В последние несколько дней обнаружились новые обстоятельства. Елене и Мигелю требовались ответы, а у нее возникали вопросы. Ник, единственный, мог прояснить ситуацию.

Он присоединился к ней и поставил на столик тарелку с сырной нарезкой и крекерами. Сидни отправила в рот крекер с кунжутом, наслаждаясь тем, как он постепенно тает на языке.

– К завтрашнему дню перейду на мягкую пищу, – сказала она.

– Гороховое пюре и пудинг?

– Гадость какая.

– Тебе тепло?

– Да, отлично. Мне нравится здесь находиться. – Она не хотела сердиться на Ника, но никак не могла игнорировать звучащие в голове вопросы. – Думаю, поступила правильно, сообщив Елене эту информацию. Я всего-то указала на истинное положение дел.

– И этого довольно. Не хочу, чтобы они решили, будто ты на них работаешь.

Сидни кивнула:

– Ты прав. Им нужно поискать других экспертов и консультантов. Не меня и не тебя.

– Вот уж точно.

– Сказав Елене, что она уже знает людей, которым может доверять, ты имел в виду тех кураторов?

– Да.

Она встречалась с людьми, которым он подчиняется.

– Кто они такие?

– Снова пытаешься вычислить хороших и плохих парней?

– Уверена, эти парни точно хорошие. Они же помогли нам. И не они убили Кертиса. – Для нее это очень важно. Она болезненно переживала, что его пристрелили прежде, чем он успел что-то сказать. – Их много.

– Морская пехота преимущественно.

– Я поняла бы лучше, если бы знала их имена или должности?

– Скорее всего, нет.

Ник осознавал, что ходит вокруг да около важного вопроса и на этот раз Сидни будет непросто убедить. Она приперла его к стенке, ненадолго замолчала, чтобы привести мысли в порядок.

– В этом-то все и дело, Ник. В действительности я никак не возьму в толк, чем ты занимаешься. Знаю: ты первоклассно стреляешь, тебе дают приказы, которые нужно исполнять, но представления не имею, на кого ты работаешь.

– Могу сказать то же самое о тебе и твоей работе.

– Что? – Она так быстро повернула голову, что заболела челюсть. – В моей работе нет ничего загадочного.

– И все же ты редко о ней говоришь.

– Мои проекты пестрят деталями, которые нагоняют на человека непосвященного смертельную скуку. Никто же не станет слушать о различных процессах, происходящих в двигателе и заставляющих колеса машины крутиться. Человек просто хочет повернуть ключ зажигания и поехать.

– Могу сказать то же самое о себе.

– А я тебе не поверю. Есть причина, по которой ты ничего мне не говоришь. У тебя тайны. Я прочла это в твоих глазах в штаб-квартире ЦРУ. Ты мне не доверяешь.

– Черт подери, все не так, совсем не так.

– Отчего же еще понадобилось мне лгать?

Сидни чувствовала, что в их отношениях появилась трещина. Она ширится с каждой секундой, грозя все разрушить. Лгал Ник, когда они только познакомились? Говорил правду хоть о каком-то из своих назначений?

– Я не лгал.

– Был ли ты в Афганистане, как утверждал?

– Большую часть времени.

Но не всегда.

– А что насчет задания во французском посольстве?

– Его не было.

– А Куба? Ты ездил на Кубу?

– Да.

– Я не хочу разбирать нашу жизнь по крупицам, выискивая проблески правды. Скажи мне, что у тебя за работа, Ник. Чем ты, черт подери, занимаешься?

Он тоже встал, глядя ей в глаза:

– Я старший офицер Разведывательного центра морского управления, прошедший подготовку в спецназе ВМС США. Получаю различные задания, работаю тайно и под прикрытием. У меня только один куратор. Кроме него, я ни перед кем не отчитываюсь и действую в одиночку.

– Так ты шпион.

– Я бы сказал, исследователь, собирающий информацию.

– Был ли ты на самом деле в Тикуанне?

– Я знал: меня возьмут в заложники, но предполагал, что это не продлится больше месяца.

Внутри Сидни закипал гнев.

– Знал и ничего не сказал? Ты даже не представляешь, через какой ад мне пришлось пройти.

– Я не хотел, чтобы ты вообще об этом узнала. – Он говорил искренне, но его намерения так и оставались неизвестными. – Бывали времена, когда я по неделе не выходил с тобой на связь.