Что касается счастья, то Финляндия заняла второе место (после Дании) в отчете 2012 г. «Уровень счастья в мире», подготовленном ООН. У финнов было много причин для счастья, включая то, что образование повышало доходы, а доходы делали счастливее.

– Если вам нужна американская мечта, поезжайте в Финляндию! – сказал руководитель Лейбористской партии Великобритании Эд Милибэнд на конференции по социальной мобильности [48] в 2012 г.

В XXI веке бедному человеку было легче получить прекрасное образование в Финляндии, чем почти в любой стране мира, включая США (номер 11 по счастью).

Думая о будущем образования, я беспокоилась о таких детях, как Ким, – тех, кто годами недополучал качественных знаний и поощрения от этой системы. Меня интересовало, что будет с детьми-алкоголиками в Финляндии и Оклахоме. Но я все же была настроена более оптимистично, чем до отъезда. Стало очевидно, что ни одна страна не сняла этой задачи, везде были проблемы, и большинство из них решаемые.

Одно было ясно: чтобы дать нашим детям достойное образование, сначала нужно договориться о том, что серьезный подход важнее всего, что школа должна учить детей мыслить, упорно трудиться и ошибаться. Наше единогласие делало возможным все остальное.

Я вернулась в страну, шокированную рецессией и расколотую политикой. Означало ли это, что с Америки довольно? Оглянемся ли мы на опыт Финляндии? Разоблачим ли феномен Кореи? Когда мы решим раз и навсегда, что настоящее образование – это трудное дело для всех, включая учителей, богатых и бедных детей? Политические изменения – от кампании «Ни одного отстающего ребенка» при Джордже Буше до «Гонки за первенство» при Бараке Обаме – пытались принудительно ввести строгость в американскую систему образования. Это могло поднять минимальный уровень, но не максимальный. Люди должны были поверить в строгость, они должны были решить, хоть и вынужденно, что пришло время стать серьезнее. Их можно было подтолкнуть к этому открытию, но они должны были его сделать.

Но случится ли это?

Когда я вернулась, большинство американцев уже чувствовали безотлагательность, тревожащую близость перемен и конкуренции. Но, как показывает опыт, этого мало. В конце концов, большинство стран, испытывавших экономические затруднения, не сделали того же, что Корея, Финляндия и Польша. У них не было таких лидеров или они не сумели понять, что благополучие зависит от всеобщего здравомыслия рядовых граждан и что единственный способ стать умнее – это упорный труд.

В 2014 г. в Оклахоме планировали внедрить ряд более строгих, последовательных и ясных стандартов, так называемый «Единый комплекс».

Эти стандарты, принятые еще в 44 штатах, были разработаны для того, чтобы научить детей мыслить. Они были сформированы в соответствии с международными требованиями к тому, что должны знать дети. Но эта реформа тоже подверглась критике оклахомских законодателей.

– «Единый комплекс государственных стандартов» – это федерализация образования, что попирает принципы местного управления, – сказала своим коллегам-законодателям представитель от республиканцев Салли Керн, убеждая их отклонить эти стандарты.

Когда Ким, Эрик и Том окончили свой первый учебный год по возвращении в Америку, нельзя было сказать, что консенсус в отношении строгости достигнут. Среди множества отвлекающих факторов, от белых цифровых досок до воспитания чувства собственного достоинства в школьной футбольной команде, эту ясность цели обрести было трудно. Но возможно.

Уильям Тэйлор преподавал математику в муниципальной школе в Вашингтоне, округ Колумбия. Он вырос в округе Колумбия и всегда любил математику. Как свежеиспеченному учителю, ему посчастливилось попасть в школу, директор которой ценил требовательность. Он был неидеален, но научил его важным вещам: например, не выгонять школьников за плохое поведение в коридор в качестве наказания, а как-то иначе заставить их хорошо себя вести. Школа – не фабрика хорошего поведения, а фабрика образования. Так он считал, и это было понятно. Если дети в коридоре, значит, они не учатся.

Еще он научил не разрешать детям уходить из школы без рюкзака. Как же домашние задания? В школе они учатся и должны выполнять задания. Эти маленькие мальчики и девочки жили в таком районе, где один из пяти взрослых был безработным, все ученики школы были афроамериканцами и большинство – бедными или близко к этому. Эти дети должны были много заниматься, если собирались преуспеть. Их рюкзаки – это их спасательные жилеты, и без них они наверняка утонули бы.

Через пару лет Тэйлор стал исключительно сильным учителем математики. И за год его ученики продвигались больше чем на уровень одного класса. А еще они научились упорно трудиться.

Уилл Тэйлор не был героем – он просто считал, что дети умнее и сильнее, чем предполагают люди, и действовал соответственно. А еще он был хорошим профессионалом и имел босса, который помог ему стать лучше.

В соответствии с комплексной системой оценки учителей округа Колумбия ему даже платили соответственно его достоинствам – что редкость в школах всего мира. Его признали высокоэффективным учителем три раза подряд – значительное достижение.

Благодаря спорной системе бонусов, введенной при прежней главе Мишель Ри, зарплата Тэйлора была шестизначной. Он только что купил свой первый дом.