Тристан наблюдал, как друг общается со своим ребенком, и чувствовал, как его захлестывает странная, незнакомая доселе тоска. Лицо Лулы вспыхнуло перед мысленным взором, но Тристан отмахнулся от видения: смешно считать их связь чем-то серьезным. Он просто утомился, вот и стал непривычно сентиментальным.

Лула провела еще несколько дней, стараясь не высовываться и исчезая всякий раз, когда Тристан входил в комнату. Теперь она была готова появиться на мероприятии источая возвратившееся к ней спокойствие. И все же при мысли о том, что она предстанет перед всеми этими людьми собственной диджейской персоной, Луле становилось дурно.

Непринужденное общение на вечеринках не было ее коньком. Сама мысль о необходимости вести светские разговоры с совершенно незнакомыми людьми без анонимности, которую давали микрофон и закрытая студия, повергала Лулу в панику. Но она должна была выдать отличное шоу, если уж они собирались обзавестись богатыми спонсорами.

В день важного мероприятия Тристан наконец-то перехватил ее по окончании эфира.

– Ты все еще согласна пойти на вечер? – спросил он, преграждая выход из студии, так что Луле ничего не оставалось, как остановиться. Впервые с того памятного вечера в его апартаментах они оказались так близко друг к другу.

– Да, я решительно настроена туда пойти, – попыталась как можно увереннее улыбнуться она.

От сексуального желания, мелькнувшего в его ответной улыбке, Лулу обдало жаром. Впрочем, реакция Тристана лишь подтверждала то, что его привлекает исключительно эта вымышленная «самоуверенная Лула».

– Отлично. Вечер начинается в восемь, так что я заеду за тобой на такси в семь тридцать, – сказал он, придвигаясь ближе.

Сердце Лулы заколотилось.

– Не стоит беспокоиться. Встретимся прямо там.

Он в недоумении вскинул бровь:

– Мне не сложно, Лула.

– Знаю, спасибо, но я предпочитаю добраться туда самостоятельно. – Она понимала, что, проведя какое-то время бок о бок с Тристаном в тесном салоне автомобиля, уже к началу вечера будет взвинчена до предела. Эта вечеринка и без того грозила превратить ее в один большой клубок нервов.

Вглядевшись в ее лицо, Тристан наконец кивнул:

– Хорошо, если ты так хочешь.

– Да-да, я так хочу.

По его лицу пробежала тень обиды, и Лула чуть было не взяла свои слова обратно. Но не успела она открыть рот, чтобы все объяснить, как Тристан развернулся и зашагал прочь.

Как и обещал, Тристан ждал Лулу у вращающихся дверей величественного здания отеля «Мандарин Ориентал» в Найтсбридже.

При виде Лулы, поднимавшейся по ступеням лестницы, у Тристана перехватило дыхание. Она выглядела сногсшибательно в обтягивающем золотистом платье без рукавов, которое подчеркивало ее роскошные формы и обнажало колени, демонстрируя стройные ножки в золотистых туфлях на высоченных шпильках. С длинными волосами, свободно уложенными на макушке, и сияющими глазами, красоту которых подчеркивали яркие тени, она напоминала богиню.

Этим вечером она явно не могла остаться незамеченной.

У Тристана защемило в груди, стоило вспомнить, как холодно она держалась с ним с тех пор, как вышла из его апартаментов в прошлую пятницу. Она явно избегала его, и постоянные отказы уже начинали порядком доставать Тристана. Впрочем, он не мог не уважать ее упорство. Лула была самой смелой, самой волнующей женщиной, которую он когда-либо встречал, и он желал ее. Больше, чем кого бы то ни было в своей жизни. Но сильнее всего ему хотелось, чтобы она призналась, что желает его не меньше.

– Привет, – сказал он, когда Лула оказалась на вершине лестницы. – Выглядишь великолепно.

– Спасибо, – избегая смотреть ему в глаза, тихо произнесла Лула сексуальным, вызывающим пылкие воспоминания голосом. И Тристан стал гадать, как сможет выдержать этот вечер, если все, чего ему сейчас хочется, – это затащить ее в постель.

Они прошли через блестящий мрамором вестибюль в коктейль-бар, где уже начинали собираться гости. Заведение впечатляло своей роскошью. Правая стена была заставлена шкафами-витринами, демонстрирующими невероятное количество коктейльных бокалов и внушительный ряд винных бутылок. Оставшаяся часть пространства была выполнена из коричневой кожи, стекла и хрома, а в центре комнаты располагался длинный бар в форме подиума.

Оглянувшись на Лулу, Тристан с удивлением заметил, что она явно робеет, плетясь позади с натянутой улыбкой. Взяв два бокала с подноса проплывавшего мимо официанта, Тристан передал один из напитков Луле:

– Итак, приступим к общению?

Она кивнула и, сделав большой глоток вина, решительно улыбнулась:

– Давай.

Сопротивляясь желанию положить руку пониже ее спины, Тристан повел Лулу по комнате, быстро заводя и непринужденно заканчивая разговоры. Лула позволяла ему задавать тон беседы, по мере надобности вставляя важные замечания.