Ник будто прочитал мысли Джона и сказал:

– Главное, что у низ теперь появилась надежда.

Верона понял, что его собеседник и правда сумел прочесть внутренние мысли Джона, рождающиеся у него все быстрее и быстрее. Он не успевал их обдумывать. Строились новые и новые планы по борьбе со злом. Джон представлял, как вся нечисть горитв огне, причем не моментально, а тлеет, испытывая жестокую боль. Но Верона не мог контролировать наплыв видения. Именно видение, иначе назвать это нельзя. Земля стала мягкой, Ник застыл перед глазами, пронзая улыбкой душу Джону. Ему так хотелось еще пообщаться с ним, однако у него больше не получалось устоять на ногах, и медиум упал, потеряв сознание.

Открыв глаза, Джон снова обнаружил Трона рядом. Значит, он все еще жив, или хотя бы не в плену у тумана.

– Ты совсем из ума вышел? – Либетт помог подняться Джону, а затем ударил его по плечу.

– За что? – Верона потрогал больное плечо, искренне удивляясь такому детскому поведению Трона.

На самом деле Джон знал, что лейтенант всего лишь переживал, что его друг больше не встанет после падения с большой высоты. Позади лейтенанта появился Леонид, печально окидывающий взором былое величие города, который он создал. Проводник выглядел морально опустошенным. Детище всего его существования после жизни теперь было под властью синего тумана, и слабо верилось в то, что в городе остались хотя пару тройку нетронутых душ. Леонид холил золотой город, который являлся воплощением его эгоизма, а теперь превосходство личности разбилось как хрупкий стакан. И Джон готов клясться, что сейчас Леонид взывал о помощи вернуть город. И его мольбы пропускались через механизм Ника и направлялись обратно, тем, кто готов пожертвовать своим бессмертием ради чьего-то благополучия. Но сил оставшихся душ не хватило бы спасти город, пока в нем находились солдаты тумана.

– Кстати, а где солдаты? – Джон начал озираться по сторонам, попутно искав укрытие.

– Где-то поблизости, – осторожно сказал Либетт. – Побежали вон туда.

Трое мужчин пробежались до ближайшего отеля. Трон держал наготове камень, который слегка светился. Опять необходимо было укрыться. Вечно скрываться от преследователей было не в стиле Джона, однако теперь выбора другого не было. Война не давала ни минуты на слабость.

Только никак не уходило из головы недавнее свидание с Эммой. Откуда она взялась? И дом, в котором очутился медиум на полу казался таким знакомым, что на коже проявлялись мурашки. И все размышления как всегда сопровождались действием. Сейчас они опять бежали куда-то, и Джону уже было все равно, прибегут ли, не прибегут ли друзья в точку назначения. Слишком локальными делами занимались они во время глобальной проблемы.

– Пожалуй, здесь безопасно, – лейтенант замедлил бег, когда мужчины оказались в обширной зале, хорошо освещенной гостиной отеля.

– Почему-то большая открытая местность не вызывает у меня особого доверия, – хмыкнул Джон.

И действительно, как можно было себя чувствовать в безопасности в центре большой комнаты?

– Да нет, как раз наоборот. Здесь нас искать не будут, а если найдут – то у нас есть множество путей отступления.

Десятки разных комнат, путающие исходный маршрут. Бесконечный выбор одного и того же конца. Все дороги, в конце концов, сходятся в одну. Как вода, текущая вниз по водостокам, так и душа вечно стремиться скорее обрести покой и закончить двигаться дальше. Но Джон сейчас хотел совсем не этого. Внутри своего тела медиум ощущал жгучую субстанцию, обжигающую каждый раз, как Верона останавливался. Может, это была болезнь, а вдруг – энергия в концентрированном виде.

– Ты как умудрился свалиться и при этом остаться живым? – спросил Трон у Вероны, когда мужчины укрылись за столом, и вытащил камень на подзарядку освещением отеля.

Тут отозвался молчавший до этого Леонид:

– По всем правилам, Джон должен был очнуться от комы и снова вернуться в свой родной мир.

Так, пожалуй, складывалась картинка. Он все-таки был опять живой… Верона вернулся в ту лачугу в Приветливом, где они решили переночевать. Значит, та борьба происходила у него в комнате, где он упал без сознания. Одно смущало Джона сильнее всего остального – выражение лица Леонида. Проводник выглядел удивленно-испуганным, и явно что-то хотел сказать еще.

– Что ты нам недоговариваете? – Верона насколько можно строже спросил, чтобы седой проводник не убежал от ответа.

– Есть только одно объяснение тому, почему вы до сих пор ходите здесь, Джон. Вы умерли.

Медиум замер, не смея пошевелиться. Трон с ужасом посмотрел на Джона, задержав дыхание. Верона видел, как у лейтенанта слегка дрожат руки.

«Ну что же ты, Трон. Это же всего лишь догадки», – промелькнуло в голове Джона утешение. И ему все равно было, правда ли это, или нет, лишь одно действительно огорчало Верону и съедало его изнутри – ясное осознание, что дух Либетта сломлен смертью друга.

Леонид долго порывался что-то сказать, то и дело раскрывая рот и снова его закрывая, но в конце концов вымолвил:

– Раз уж ты не новичок здесь, то рассказывать, как тут все устроено не буду. Скажу только, что можешь обратиться ко мне в случае пожертвования, если надумаешь.

Эта новость совсем ни к месту пришлась для всех троих. От умершего Джона толку было немного – солдаты тумана легко могли находить души людей, прибывающих здесь. Труднее у них обстояло дело с живыми, оказавшимися случайными гостями. А Трон будто потерял азарт игры.

– Нет, ты врешь! – он в сердцах отшвырнул камень в середину комнаты. – Ты не можешь все знать. Да кем ты себя возомнил? Царем загробных владений?

– Не я себя возомнил. И не царем. Меня сделали проводником, чтобы помогать людям адаптироваться в здешних условиях…

– Кто тебя сделал проводником? – Либетт все не угомонился.

Леонид подумал о том, видимо, стоит ли говорить, но все же сказал:

– Михаил. Здесь он многое решает.

Джон слабо в это верил. Какой-то проводник решает проблемы административного характера. Здесь есть подвох. Кто-то еще должен стоять во главе… Может, Роз?