— Ваша светлость, у нас головокружение… Что нам делать? — послышались снизу полные отчаяния голоса.

Герцог молчал, не зная, что предпринять. Тогда бравый бретонец, у которого были крепкая голова и железные нервы, видя, что губительная паника овладевает всеми, крикнул, обращаясь к матросам:

— Ах, вы, мокрые курицы! Ну, у кого там голова кружится?.. Стыдитесь!..

Эти энергичные слова ободрили всех и успокоили. Самолюбие матросов было задето, но они все еще стояли в нерешительности.

Вдруг герцогу пришла в голову великолепная мысль.

— Ребята, — крикнул он, — зажгите фонари!

Фредерик зажег свой, и Эдмунд с радостью убедился, что свет фонаря разгоняет головокружение.

Восхождение продолжалось. На половине пути встретилась широкая площадка. На ней передохнули десять минут. Потом двинулись дальше.

После пяти часов утомительного подъема отряд достиг вершины ледяной стены. Теперь путешественники находились на круглой площадке. С другой стороны стена снижалась отлогими террасами.

Взяв подзорную трубу, Фредерик Биорн осмотрел окружающую землю. Нигде не было видно льда или снега.

— Ребята! — закричал герцог радостно. — Перед нами свободная земля! Конец нашим испытаниям! Скоро взойдет солнце, и при свете его вы увидите то, что с избытком вознаградит вас за перенесенные страдания.

— Только найдем ли мы то, что ищем, — с грустью заметил Эдмунд.

В эту минуту к нему подошел друг Фриц и начал тереться о его плечо мордой, напрашиваясь на ласку.

Эдмунд приласкал его, но медведь не уходил. Схватив зубами полу шубы молодого человека, он тащил его за собой. Эдмунд попробовал прогнать его, но зверь не унимался.

— Постой, брат, — сказал Фредерик, — я думаю, что друг Фриц нашел что-то и хочет нам показать. Пойдем за ним.

Видя, что за ним готовы следовать, медведь выпустил из пасти полу и, радостно ворча, побежал к краю площадки.

Фредерик и Эдмунд пошли за ним.

Медведь быстро начал спускаться по склону.

Когда братья приблизились к краю площадки, друга Фрица уже нигде не было видно.

— Фриц! Фриц! — окликнул Эдмунд повелительным тоном.

Где-то рядом послышалось знакомое ворчание, и друг Фриц выбежал из углубления, находившегося под их ногами. Маленькая тропинка, очевидно, проложенная человеком, вела к этой пещере.

— Что это может быть? — проговорил дрожащим голосом Эдмунд. — Что еще суждено нам увидеть?

— Пойдем, пойдем, — сказал Фредерик, волнуясь не меньше брата.

До пещеры было всего несколько шагов, но какой-то безотчетный страх заставлял их замедлять шаги…

Еще издали заметили они, что пещера эта искусственная и вырублена топором человека.

Герцог Норландский повернулся к брату и молча взглянул на него. Оба были необыкновенно бледны.

— Что же ты не входишь? — спросил Эдмунд, в свою очередь останавливаясь перед входом в пещеру.

Фредерик Биорн нерешительно сделал еще один шаг и остановился.

Бывший капитан «Ральфа», получивший за свою храбрость прозвище Вельзевул, дрожал от страха.

— Пропусти меня вперед, брат, — нетерпеливо произнес Эдмунд.

В этих словах Фредерику почудился упрек. Он быстро и решительно вошел в пещеру.

Глухой крик вырвался у него, и он прислонился к стене, чтобы не упасть. Вошедший за ним Эдмунд сложил руки и склонился на колени.

В пещере, недалеко от входа, на грубо обделанном табурете сидел старик с длинной седой бородой и такими же волосами. Глаза его были открыты, а голова наклонена вниз, как будто он читал рукопись, лежавшую у него на коленях.

Старик не пошевельнулся даже при входе молодых людей. Он был мертв.

Фредерик и Эдмунд догадались, что перед ними Магнус Биорн.

Так, тщетно ожидая помощи, уснул он незаметно для себя вечным сном от холода в пещере, которую вырубил во льду собственными руками.

Несколько успокоившись, братья взяли из рук мертвеца рукопись и боязливо заглянули в нее.

«Восемь лет в свободной области Северного полюса», — прочли они заголовок.

— Когда же он умер? — спросил Эдмунд.

Фредерик заглянул в конец рукописи.

Она кончалась так:

«8 февраля 1819 года. Все еще ничего!»