Еще одно наблюдение Линдблад сделал в тропических джунглях. «Я снимал львицу с двумя львятами. Однажды вечером, когда сопровождавшие меня сторожа парка развели костер, чтобы погреться, из темноты явилась знакомая троица и легла на землю в трех-четырех метрах от потрескивающего пламени!» И еще. «Я проводил опыты с тиграми, которых сам вырастил в Швеции. Они спокойно подходили к огню и принюхивались к нему. Я даже боялся, как бы звери не опалили усы».

Но есть среди лесных обитателей единственное существо, которое загорание дома пытается потушить. Как выдумаете, кто? Муравьи!

Лет десять назад я прочел у французского натуралиста: «Муравьи гасят поставленную в муравейник свечу». Недавно я проверил это любопытное утверждение.

Свеча была тонкая, восковая. Я поставил огарок ее на верхушку муравьиного дома и приготовил фотокамеру к съемке. То, что немедленно началось на верхушке холма из палочек и хвоинок, было поразительно. Куда быстрее, чем на пожар собираются люди, из всех щелей муравейника к горящей свечке бросились его обитатели. Сплошная чернота, давка, борьба за первенство вбежать на восковой столбик и, подогнув брюшко, брызнуть на пламя кислотой. Те, кто к огню приблизился слишком близко, падали замертво — хитиновые доспехи потрескивали на огне.

Но тушили свечу и снизу. Сотни невидимых кислотных брандспойтов направлены были на пламя. Снимая, я приближал лицо к муравейнику. И через минуту был вынужден съемку прервать — над муравейником стояло сплошное облако не невидимых брызг. Глаза слезились, нос и губы щипало от кислоты.

Свеча между тем медленно догорала. Все новые и новые «камикадзе», взбегая на восковой столбик, атаковали язычок пламени.

У самого основания свечи он погас, не дав загореться ни единой хвоинке. Я усложнил опыт.

Смяв в плотный комок половину газеты, положил ее на верхушку муравейника и поджег. Что началось! Наверное, ни единого муравья не осталось в убежище, все были тут, на пожаре. Несколько тысяч! И все тушили огонь. Самые к нему крайние, обжигаясь, падали замертво.

Это вынуждало всю плотную массу пожарных держаться от огня сантиметров на восемь. Я глядел сверху. В середине горит бумага, вокруг светлым пятном — поверхность муравейника, а потом плотный крут темной шевелящейся массы — возбужденные муравьи. По мере сгоранья газеты кольцо муравьев сужалось, сужалось и вот они уже празднуют победу — носятся там, где только что по человеческим масштабам был столб огня с многоэтажный дом.

Любопытно, что муравейник, собранный из хвоинок и выглядевший очень огнеопасно, от бумаги вовсе не загорелся, хотя и был довольно сухим. Строительный материал муравьями так уплотнен, что уподоблялся бумаге, скатанной в рулон и потому не очень горючей. А возникшие поверхностные очажки загоранья муравьями были потушены.

Поразительное явление! Но при размышлении видишь уникальную его естественность. За долгую эволюцию муравьи пережили миллионы лесных пожаров. И в жизненную их программу, именуемую инстинктом, заложено четкое правило: надо тушить. Тушить, несмотря ни на какие жертвы! И муравьи тушат, иного выхода у них нет. Конечно, отчаянно ответственная эта работа далеко не всегда бывает успешна. Вал большого огня сметет любой муравейник. Но случайное, маленькое загорание потушить муравьи могут.

Таков комментарий к тому, что написано было Киплингом в сказке-повести о лесной жизни.

 Фото автора. 9 октября 1993 г.

(Окно в природу)

Продолжим пословицу: щука в реке — на то, чтобы карась не дремал…

Недавно мы рассказывали о разных ловчих приемах, «измысленных», как сказал бы покойный Карп Осипович Лыков, людьми.

Не счесть всевозможных приемов охотничьей ловли и у животных в дикой природе. Сети? Пожалуйста. Пауки плетут их уже миллионы лет.

Процветание пауков обеспечивает это великолепное орудие лова. Капканы? Они тоже есть.

Некоторые двустворчатые моллюски захлопывают свои раковины, как только между ними сунет нос подходящая живность. По принципу капкана работает ловчий механизм у некоторых растений, потребляющих животный белок.

Села муха — и створки мгновенно соединились. Одной из морских черепах капканом служит постоянно открытая пасть. Есть в этом капкане приманка — розовый, похожий на червячка, отросток. Соблазнившаяся «червяком» рыба попадает в безотказно действующую ловушку.

Гарпун? Подобие его мы видим у хамелеона. Заметив добычу, он тщательно прицеливается и мечет свое оружие — длинный липкий язык.

Клюв-острога — совершенное оружие цапель. А родственница бакланов, ныряющая в толщу воды змеешейка, пронизывает рыбу тонким, как дротик, клювом, а потом, подкинув, хватает ее так, чтобы шипы плавников не мешали добычу глотать.

Яд, поныне применяемый кое-где охотниками с луком, животные используют очень давно. Одним он служит защитой, другим помогает легко убить жертву (змеи, тарантулы, пауки, скорпионы, некоторые рыбы. Всего на земле обитает около пяти тысяч ядовитых животных).